Около девяти вечера 14 июня возле остановки на улице Рябцева было совершено нападение на активистов «Другой России» Александра и Екатерину Зайцевых. Четверо неизвестных в масках, напав со спины и нанеся несколько ударов оппозиционерам, схватили Александра и затолкали его в белый пассажирский микроавтобус с тонированными стеклами марки «Газель» или «Соболь». Екатерину, пытавшуюся помешать нападавшим, ударили ногой по ребрам. Перед этим один из нападавших выхватил у нее сумку с мобильным телефоном, лишив ее связи. Машина поехала в сторону Московского шоссе. Похищение происходило на глазах десятков людей, стоящих на остановке и отдыхающих в близлежащем кафе.

Факты

В машине Александра связали веревкой и скотчем, душили с помощью полиэтиленового пакета, привязывая его скотчем к шее, били руками и ногами по телу, стоя при этом на его голове. Своих действий неизвестные не объясняли, практически не разговаривали с Александром, однако сказали ему, что таких, как он, нужно убивать. Между собой неизвестные общались знаками и полушепотом, однако Александр услышал в их разговоре фамилию «Трифонов».

Ативиста привезли в лес, вынесли из машины на руках и привязали к дереву рядом с большим муравейником, верхнюю часть которого обрушили на него. Пытка продолжалась около 15 минут. Затем Александр услышал стук закрывающейся автомобильной двери и подумал, что нападавшие уехали. Он стащил с себя надетый на голову пакет и пытался освободиться от веревки. Тогда он услышал звук приближающихся шагов. Избиение продолжилось.

Другоросса еще раз связали веревкой — нейлоновым автомобильным тросом — и подвесили на дерево. В таком состоянии его продолжили избивать. После часа истязаний нападавшие обрезали веревку и оставили связанного по рукам и ногам активиста в лесу. Зайцев разгрыз связывавшую руки веревку, развязался и убежал, выйдя через некоторое время на трассу.

Остановившийся водитель вызвал «скорую помощь» и полицию. Оппози­ционер был госпитализирован в больницу скорой помощи Дзержинска с сотрясением мозга и переломом ребер.

Версии

Не надеясь на полицию и следственный комитет, другороссы начали собственное расследование событий 14 июня. На сегодняшний день уже можно говорить о рабочих версиях происшедшего.

Во-первых, стоит отбросить криминальные и бытовые версии. Александр — простой рабочий, никак не связанный с криминальным миром, не имеющий врагов и среди субкультурных группировок. Не переходил дорогу крупному бизнесу, не брал кредитов, не имеет долгов. Единственные враги Александра — «антиэкстремистские» спецслужбы, которые неоднократно пытались на него давить.

Во-вторых, на спецслужбы указывает характерный «оперской» почерк: пытка удушением с помощью полиэтиленового пакета, конспирация (номер автомобиля — К115 ВВ, 66 регион — Свердловская область), «работа» в масках и перчатках, общение знаками, характерное подвешивание за руки и удары по ребрам, сам характер травм — глубокие повреждения мягких тканей без травмирования внутренних органов, в то время как отбить почки или устроить разрыв селезенки можно одним ударом. А избивали четверо. Этому «искусству» доставлять максимум страданий, но не оставлять серьезных увечий, чтобы самим не сесть в тюрьму, тоже учат друг друга оперативники. И, опять же, изощренная пытка муравьями.

Очевидно также, что похищение и дальнейшие действия были спланированы заранее. Наверняка нападавшие специально подыскали и подходящее место в лесу, иначе на его поиски было бы потрачено дополнительное время. Похитители же во время движения не останавливались, потратив, по словам Александра, на дорогу до места дальнейшего избиения — леса под поселком Пыра — около сорока минут.

Нападавшие знали, где живет Алек­сандр, «работали» нагло, на глазах десятков людей. Были уверены, что все сойдет с рук. Имели четкую информацию о маршруте движения Зайцевых, знали, что Екатерину надо лишить связи, чтобы информация о похищении Александра не распространилась слишком быстро, для чего вырвали у нее сумку.

Вся эта акция с похищением и пытками не оставляет сомнений, что ее целью было не убийство или причинение увечий активисту. В противном случае нападавшие действовали бы по-другому. И Зайцева вряд ли оставили привязанным к дереву вблизи от трассы. Единственный логичный мотив нападавших — месть.

«Центр Э»

Провокациями нижегородской оппозиции «по профилю» имеют возможность заниматься всего два ведомства — ФСБ и «центр по противодействию экстремизму» (ЦПЭ) областного ГУВД.

В пользу ЦПЭ говорит фамилия «Трифонов», услышанная Александром от похитителей. Алексей Трифонов является начальником ЦПЭ и несколько лет назад лично пытался отправить Зайцева в армию, привезя его в военкомат на своей машине. Узнав о политической подоплеке, в военкомате отказались связываться с этим делом. Также Трифонов, по словам Зайцева, неоднократно угрожал ему различными карами за его политическую деятельность. 11 декабря минувшего года в квартире Зайцевых прошел обыск, инициированный письмом Трифонова следователю по «делу 15 сентября» Малахову.

Совсем недавно Трифонов, подошедший к активистам после первомайского митинга, сказал, что ЦПЭ очень интересуется Зайцевым. Отмечу, что пресса неоднократно писала о пыточных методах, которые используются в ЦПЭ для повышения показателей. Так, в декабре 2010 года в Комитет против пыток обратился Никита Данишкин, рассказавший, как у него пытались выбить с помощью пыток явку с повинной о преступлении, которого он не совершал.

«Из какого-то угла отдела ЦПЭ был извлечен толстый шнур, на обоих концах которого были металлически крюки. Один из милиционеров начал им связывать ноги Никиты чуть выше стоп. Затем подтянул ноги к туловищу, таким образом, что пятки оказались прижатыми к паховой области. Из двух свободных концов шнура он связал петлю (узел), которая находилась на уровне груди жертвы, чуть ниже шеи, и продел концы шнура через его шею и через наручники. Потом свободные концы троса милиционер стал тянуть вверх, поднимая Данишкина над полом так, что руки в наручниках стали выкручиваться, выламывая суставы, а грудь упиралась к стопам, петля сдавливала горло, перекрывая доступ воздуха. Подняв человека таким образом над полом, правоохранитель дергал в воздухе концы троса вверх-вниз, от чего его жертва складывалась, как «гармошка», нависая над полом. Затем он отпускал концы, бросая кричащего от боли Данишкина об пол. Страж порядка повторял эту процедуру несколько раз, пока задержанный не потерял сознание», — написано в аннотации к «делу Данишкина» на сайте КПП.

С другой стороны, сотрудники ЦПЭ боятся огласки и стараются удерживаться от прямого насилия в случае «работы» с активистами оппозиции. С оппозиционерами они могут бороться, фабрикуя на них административные дела за неуплату штрафов руками участковых, иногда — руками Следственного комитета — уголовные, с проведением обысков, впрочем, оканчивающиеся, как правило, ничем. Стиль «эшников» — мелкие пакости, но не открытое насилие, как в нашем случае. Фамилия же Трифонова могла быть произнесена специально, чтобы увести на ложный след. В противном случае это следствие крайнего непрофессионализма исполнителей. Странно, что такое могло произойти с людьми, которые общаются между собой знаками, скрывают лица и ездят на машине с номерами другой области.

ФСБ

ФСБ также имела мотивы для мести Зайцеву. 12 июня, в День России, прямо на заборе здания спецслужбы на Малой Покровской был вывешен баннер «С днем предательства Родины!». Видео акции распространилось по Сети. Уже на следующий день в штаб «Другой России» пришел полицейский в штатском, выглядевший сильно озабоченным. Он интересовался, где Зайцев и требовал передать ему повестку «для беседы» на утро 14 июня. Зайцеву надлежало явиться в отдел исполнения административного законодательства ОП № 5, имеющего репутацию ФСБ-шного. Это показалось другороссам странным: обычно вылавливанием активистов после акций занимаются участковые или тот же ЦПЭ.

14 июня помещение штаба целый день находилось под бдительным наблюдением людей в штатском. Вечером того же дня на Зайцева было совершено нападение. Явись он на «беседу», то наверняка был бы оформлен по административному делу как «мелкий хулиган» и отправлен в спецприемник. Однако узаконить наказание для него не удалось, и, допустим, был задействован «план Б». Возможно, активность полиции была отвлекающим маневром, усыпляющим бдительность.

В прошлом году, 21 июня, в ходе 15-суточного ареста за участие в защите от сноса дома № 98 по улице Большой Покровской, сотрудники ФСБ пытались отправить Зайцева в армию. Нацбола под конвоем двух участковых, возглавляемых офицером ФСБ, вывезли с территории спецприемника в военкомат. Однако в ходе осмотра психиатром, его смутили наручники, надетые на Зайцева, и присутствие ФСБ-шника в кабинете. «Призыв» не удался.

Можно вспомнить скандальное похищение сотрудниками ФСБ Ильи Шамазова и Евгения Лыгина накануне визита в Нижний Новгород Владимира Путина 14 февраля 2006 года. Нацболов схватили на улице и удерживали несколько суток в гостиницах Бора и Сергача.

Для ФСБ в целом характерен «наглый» и нахрапистый стиль. В контакт с политактивистами оперативники ФСБ входят редко, но метко. В случае с Зайцевым акция с баннером могла послужить спусковым крючком.

Сюда же стоит добавить, что не далее как 24 мая личному составу ФСБ был представлен его новый начальник Сергей Старицын, возглавлявший до этого УФСБ по Челябинской области. Какие методы борьбы с оппозицией привез с собой этот человек, мы еще не знаем. Известно, что в 2005–2006 годах Старицын занимал пост заместителя начальника УФСБ Свердловской области. Конечно, прямой связи со свердловскими номерами машины похитителей тут нет, они могут быть попросту поддельными, но пока исполнители не установлены, важным может оказаться любой факт.