«До тех пор пока я здесь депутат, я не позволю снести на Пресне ни один дом!»

Так не один раз высказывалась при мне Лена Ткач - высказывалась не с трибуны и не публично, а именно в узком кругу «своих».

В отличие от множества политиканов (что властных, что «оппозиционных»), которые говорят одно, делают другое, а думают третье, Лена подтвердила, что слова у нее не расходятся с делом.

Теперь, когда Лена в Боткинской больнице, а история «слушаний» в Пресненской управе облетела все СМИ, настала пора подробно рассказать о «проблеме домов 13 и 15» на многострадальном Большом Козихинском переулке.

Знаменитые дома 13 и 15 по Большому Козихинскому

Большой Козихинский переулок – это собственно Патриаршие пруды, буквально за углом от того места, где трамвай переехал Берлиоза. Из спорных домов один представляет собой типичный доходный дом 1900-х годов, другой – памятник конструктивизма 20-х. За ними были еще два дореволюционных дома, но они были снесены в 2007 году - с большим скандалом, с войной против жителей, не желавших расселяться, даже с убийством (убили жительницу одного из сносимых домов). Однако после сноса владельцы бывших домов (компания "ИнвестСтройКом") обнаружили, что им принадлежали только дома, но не земля под ними, а потому строиться заново только на том основании, что прежние дома были снесены, они не могут. Это, возможно, в совокупности с нагрянувшим кризисом, привело к тому, что проект завис.

Ключевое лицо проекта – Михаил Ройтман; при нем и его сын Евгений, юное дарование, несомненно унаследовавшее таланты и высокие моральные качества отца. Послужной список Ройтмана-старшего достаточно типичен. Еще в конце 90-х Ройтман в компании с каким-то космонавтом получил одобрение проекта по сносу старинной усадьбы Лопухиных на Арбате (Сивцев Вражек, 42) под постройку «Международного делового центра им. Ю.А. Гагарина» с 8-этажным жилым домом. Однако дело не заладилось. Часть уникальных усадебных построек Ройтману снести удалось, но жильцы расселяться отказались и встали стеной на пути техники. «Потом жильцов начали осаждать – и даже выкуривать горящими автомобильными шинами. Все без толку», - эпически констатировала «Вечерняя Москва».

Михаил Ройтман, генеральный директор и совладелец компании «СтройИнвестКом»

А после снятия Лужкова с Сивцевым Вражком Ройтманам вышел окончательный облом. Оказалось, что градостроительный план земельного участка (ГПЗУ) не предусматривает строительства на этом месте ничего большего по размерам, чем снесенная усадьба. Ройтман заметался, и тут как раз подвернулся ему г-н Артиш Геворгян, который предложил урегулировать эту проблему за 1,5 миллиона баксов, из коих 750 тысяч ему были необходимы немедленно на взятки чиновникам Москомархитектуры. Деньги ему были даны, взятки (по уверению г-на Геворгяна) розданы, и счастливый Ройтман получил свеженький ГПЗУ, как раз тот самый, какой ему был нужен. Каково же было разочарование почтенного коммерсанта, когда полученные такой ценой бумаги оказались поддельными! Оскорбленный в лучших чувствах Ройтман немедленно отнес в прокуратуру заявление на мошенника, который обещал ему подкупить чиновников, но не выполнил обещания. Мошенник был арестован, а чудесная история благодаря этому < a href=" http://lenta.ru/news/2012/08/31/fraud/ >прогремела по российским СМИ.

Особый цимес заключается в том, что аккурат в то время, когда все это происходило, семейка Ройтманов была завсегдатаями митингов протеста. «Мы за честную власть!».

Видимо, в ту-то пору Ройтманы и переключились на проект по Большому Козихинскому. В старом районе предполагается построить дом в 8 этажей, с 3-этажным подземным паркингом (при том, что Козиха - бывшее Козье болото, всякое углубление там категорически запрещено по гидрологическим условиям). Кроме сноса исторических домов, проект представляет собой точечную застройку, ныне также запрещенную в Москве. К проекту подключили Дмитрия Гудкова, а также Вячеслава Душенко, человека сложной судьбы. Был он ментовским майором и руководителем антитеррористического подразделения московского ГУВД. В 2004 году руководил знаменитым допросом подводника Александра Пуманэ, в ходе которого Пуманэ сам собой умер. Дело было громкое и скандальное, Душенко арестовали, потом отпустили, но из ментов выкинули. Не беда – он тотчас устроился в «Справедливую Россию» и ныне является помощником депутата Агеева.

Вот эта-то компания 19 апреля и пригласила Лену Ткач в кафе, чтобы по-дружески обсудить с ней вопрос о сносе двух исторических домов – не корысти ради, но блага оппозиции для! (Ройтман обещал с выручки отстегнуть на «Дождь» и всякие белоленточные проекты, которые он, как объяснял Лене Гудков-младший, активно спонсирует.) Вышел из этого, как известно, скандал и конфуз, так как Лена не только согласия не дала, но и распубликовала эту историю.

Тем не менее отважных застройщиков это не остановило – на кону миллионы! – и в конце концов управой были назначены публичные слушания по изменению ГПЗУ. Слушания были назначены вопреки закону без санкции муниципального собрания – муниципальные депутаты резко против проекта.

По закону слушаниям должна предшествовать «экспозиция», на которой жители знакомятся с проектом и оставляют свои замечания.

С того-то и началось. В конце позапрошлой недели Лена звонит мне: «В понедельник подежурь на экспозиции, смотри, чтобы застройщик дворников не нагнал!» Прихожу. Все тихо – до такой степени что даже никаких наглядных материалов нет. Приходят милые старички и старушки, а также стайки юных девиц, мило беседуют с представителем застройщика и расписываются в журнале. Звоню Ткачам: «Вроде никаких дворников, явно местные пенсионеры. И впечатление, что все за проект». - «Как так?! В районе нет ни одного человека, который был бы за проект! Проверь, откуда они!» К счастью, тут подошел знакомый козихинский житель, я из его рук ознакомился с журналом – все из мест, удаленных от Патриарших прудов на километры, аж с Третьего кольца. «Лена, - говорю, - тут сплошь народ со Стрельбищенского, со Шмитовского...»

На следующий день Лена Ткач просто пришла, взяла журнал предложений, положила к себе в сумку («По каком праву?» - «От имени моих избирателей, который поручили мне защищать их интересы!») и вынесла его, сдав в Следственный комитет как доказательство фальсификации. И что же? На следующий день (в нарушение закона) появляется новый журнал. Лена выносит и его: день вторый. На третий день козихинец Денис Воробьев подошел к представителю застройщика, чтобы попросить новый журнал для подписи. Представитель, учуяв неладное, сховал журнал в папочку и подался из управы. На пороге его нагнал Денис – представитель застройщика избил его ногами (у Дениса трещина ребра).

В промежутках являлись еще живописные группы пэтэушников «расписаться... это... за снос дома тринадцать дробь пятнадцать по Козицкому, чо ль, переулку, чо». В управе книга больше не появлялась. Зато какие-то люди от управы бегали по району, показывали фотографии каких-то трущоб и плакались, что они живут в назначенных под снос старых пятиэтажках и что их не расселят, если добрые люди вот тут не распишутся за снос этих пятиэтажек. Потом задним числом из этих листочков сделали новую хорошую книгу.

Закон был целиком на стороне Лены – Градостроительный кодекс Москвы (ст. 68) требует проводить слушания на территории «кварталов, микрорайонов, в границах которых расположены указанные земельные участки», и только их жители имеют право оставлять замечания.

Когда Лена пыталась доказывать это застройщикам, Женя Ройтман и Ко отвечали: «Сказано же: «и микроРАЙОНОВ! Таков закон!» Я поначалу не понимал смысла возражения, но с удивлением понял, что они таким образом приравнивают микрорайон к району. Очевидная нелепость возражения их не останавливала: в этом деле главное составить какую-то систему фраз, а будет ли она осмысленной или бессмысленной, неважно. «Закон гласит так, а что вы говорите – это ваше толкование!» - объясняли застройщики. Кстати, очень активничал на стороне застройщика замглавы управы по строительству г-н Галенников.

К слушаниям Ройтманы и управа подготовились капитально. На входе в управу поставили мордоворотов в штатском (безо всяких опознавательных знаков), которые пускали только по паспортам жителей района (чтобы отсечь группу поддержки Ткач). Распоряжение Галенникова! Последнее было совершенно противозаконно: присутствовать на публичных слушаниях может любой, а вот вносить предложения и замечания в протокол – только жители квартала. Пытались не пропускать саму Лену Ткач; Андрея Новичкова не пускали, несмотря на журналистское удостоверение, а при попытке прорваться избили (бил его, как оказалось, начальник ЧОП «Родон», бывший местный муниципальный депутат).

В это время в зале управы Лена и Рома Ткач забираются на сцену, заявляют, что слушания фальсифицированы, и, ссылаясь на закон, требуют, чтобы в них не принимали участие жители, не прописанные в пределах Садового кольца. В разгаре перепалки из окружения Михаила Ройтмана отделяется крепенький мужичок в красном свитере (как оказалось, его звали Александр Филиппов), лезет на сцену, сбрасывает с нее Лену, а затем набрасывается с кулаками на Рому. Лена летит вниз, ударяется головой о ручку кресла и теряет сознание. Филиппов с сознанием исполненного долга выкрикивает оскорбления по адресу Лены, Романа и еще одного активиста, Владимира Рязанского.

Лена оставалась без сознания минут 10-15. Между тем вызванная полиция долго отказывалась задерживать Филиппова (мол, нет заявления от потерпевшей!), наконец увезла его в отделение, но быстро выпустила. Лену увозят в Боткинскую больницу, слушания же с участием нагнанной застройщиком массовки со всей Пресни продолжаются как ни в чем ни бывало.

«Слушания» в управе – съемка Владимира Рязанского