День 7 ноября - это не только «красный день календаря», годовщина трагедии большевистского переворота. Это и день памяти Валентина Соколова (Зэка) - легендарного лагерного поэта, арестованного в 20 лет за стихи, да так и оставшегося вечным политзэком.

Особо трагичными были последние годы его жизни: за несколько дней до окончания своего третьего лагерного срока он написал заявление об отказе от советского гражданства, за что был признан невменяемым и отправлен в Черняховскую спецпсихбольницу - одну из самых страшных в Советском Союзе. Там он пробыл пять лет и умер через несколько месяцев после того, как был переведен в психбольницу обычного типа в свой Новошахтинск, - 7 ноября 1982 года, в возрасте 55 лет.

Когда-нибудь (я надеюсь) его стихи в день его памяти, совпавший с днем начала кровавой трагедии века, будут звучать в эфире радиостанций и с телеэкранов на центральных каналах.

А пока одно из его стихотворений, написанное еще в юности, в 1949 году, на втором году заключения, хочется вспомнить в связи с еще одной сегодняшней датой - днем рождения Надежды Толоконниковой, которая находится сейчас на этапе, в полной изоляции от внешнего мира.

В Евангелии сказано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15:13). Именно этот подвиг и совершила Надя, обрекшая себя на страдания, муки, злобную месть бесчеловечной системы - ради того, чтобы облегчить участь других заключенных.

Надежду Толоконникову, осужденную за «оскорбление чувств верующих», можно с уверенностью назвать сегодня настоящей христианкой.

Где, в какой пересыльной тюрьме прячут ее сегодня тюремщики?

Мы не знаем этого.

И потому у нас нет возможности написать ей письмо.

Но если бы она была, я бы послала ей к сегодняшнему дню вот эти тюремные строки поэта Валентина Зэка:

Вы сойдите, Христос, с позолоченной рамы.
Вы побудьте со мной эту ночь до утра.
Будьте, милый Христос, вместо папы и мамы,
Вместо тех, кто остался в далеком вчера.

Наши головы никнут, как подсолнухи в поле...
И глаза голубые, большие глаза,
То горят, то померкнут от страха и боли
То хотят, но не могут о многом сказать.

Вы сойдите, Христос, с позолоченной рамы.
Мое сердце, как голубь, взмахнуло крылом.
Будьте, милый Христос, вместо папы и мамы,
Вместо тех, кто остались в далеком былом.