я думаю, Евгений тут говорит о более общих вещах, общефилософских. О том, что демократия - это не система мер, это не государство, что, собственно, критиковал и Вышинский, а это религия, вера, нравственная база жизни, абстракция. Я с этим не согласен, так как, мы видим, что демократия лежит в основе многих ведущих, то есть сильных государств. Это и есть система мер, это не абстракция, не религия, а основополагающая идея государственного устройства, которой подчиняются ВСЕ действия и меры.

Именно против такого устройства выступил Конституционный суд России, когда согласился на третий срок Путина, хотя и после отказа, насколько я помню (надавили?). За одну только фразу, что два Президента договорились, чтобы один погрел стульчик, этих людей надо отлучить от какой-либо государственной деятельности, и это должен был сделать Конституционный суд, Пресса, Судьи, Дума, Выборы, люди, согласно идее Конституции России, то есть демократии. Нарушен основополагающий принцип. Вместо этого, люди, вышедшие на защиту демократии, по Закону, закрепленному в Конституции, а их теперь судят басманным судом.

Конечно, таким образом бандиты защищают награбленное, я согласен, но тут важнее, что демократия не есть абстракция, а может принимать конкретные государственные формы. IMHO Но не у нас.

Аркадий Ильич "Оксанов"?

Когда пакистано-британский(!) имам Анхем Худари обзывает британцев рабами – в полном противоречии с тем, что думают о себе они сами, – britons, якобы, never will be slaves – или раскрывает тайну
Букингемского двора относительно несексапильности престарелой королевы, или даже в интервью популярно-жёлтому таблоиду The Sun призвает правоверных жить на деньги налогоплательщиков,
которые он назвал "пособием на джихад", потомки Ричарда Львиное Сердце, по старо-доброй англицкой футбольно-фанатской традиции, могут, видимо, крепко сжать зубы и начать усиленно думать
об Англии... Но кощунственную эпитафию этого ублюдка – главы запрещённой в Великобритании радикальной исламистской группировки "Аль-Муджахрун", основателя запрещённой террористической
группировки Islam4UK, – по зверски убитому и обезглавленному в Вулидже Ли Ригби – зубовным скрежетом и мыслями об Англии психологически разрядить на мой, не британский, взгляд уже невозможно...
Он сказал, что убитый не заслуживал симпатии при жизни и не достоин посмертного сожаления, поскольку не подфартило ему родиться мусульманином, и "будет гореть в аду" – по той же причине...
Напротив, убийцы солдата – мученики и вообще славные парни, тем более, что один из них , тот, что отрезал голову – анхемовский ученик...

Мне всё казалось, что вот-вот встанет – в несколько другом историческом антураже – какой-нибудь латимер и скажет какому-нибудь ридли: "Утешься, господин Ридли. Сегодня с Б-жьей помощью мы зажжём
в Англии такую свечу, которую, я в это верю, не погасить уже никогда". Но ничего такого не произошло – Худари на свободе, Садик (свеж и зелен) Хан, бывший адвокат и представитель Лейбористской партии,
заметил, что разглагольствования Худари являются "издевательством над законом" и правоохранительные органы обязаны прекратить ЭТО. Экс-руководитель "Летучего отряда" (подразделения
уголовного розыска в Великобритании) Джон О`Коннор заявил, что поведение Худари является неприемлемым и полиции следует принять необходимые меры...
Дельное предложения экс-Джона О`Коннора было, кажется, самым брутальным из всех грозных филиппик облечённых и экс-облечённых властью наследников Киплинга.

"Я не согласен ни с одним словом, которое Вы говорите, но готов умереть за Ваше право это говорить" – крылатое выражение, приписываемое Вольтеру. На самом деле это придуманная фраза, прозвучавшая в вымышленном эпизоде сожжения книги Гельвеция "Об уме" из труда "The Friends of Voltaire" (1906) английской(sic!) биографини Вольтера Эвелин Холл...
Впервые без ссылки на настоящего автора фраза была приписана Вольтеру в "Ридерз дайджест" (номер за июнь 1934). Госпожа Холл специально дала интервью по этому поводу (Saturday Review от 11 мая 1935):
«Я не хотела создать впечатление, что это подлинные слова Вольтера, и удивилась бы, если бы они были найдены в каком-нибудь из его произведений. Это всего лишь парафраз слов Вольтера из
"Очерков о терпимости" — "Думайте и позволяйте другим думать тоже".»

Но допустим, что знаменитую фразу произнёс САМ Вольтер, которому было свойственно ошибаться не меньше, чем прочим смертным, а на мой взгляд, и поболее...
В любом случае, фраза эта могла бы относиться либо к гонениям на протестантов, либо к каким-нибудь другим французским несправедливостям XVIII века – с его, вольтерной точки зрения, естественно...
Постоянное приложение этой фикции к другим временам, другим идеям, другим вызовам, чем чрезмерно злоупотребляют толерастические поклонники несказанной Вольтером фразы, сделало её – фикцию – в глазах прогрессивной общественности то ли неоспоримой максимой, то ли заповедью Б-жией, то ли одной из вселенских констант... Ничем из вышеперечисленного псевдовольтеровская фраза не является, на мой взгляд...

Когда очередной толераст в очередной раз выдаёт ни к селу, ни к городу эту затасканную до негодяйства выдумку г-жи Холл, я иногда вспоминаю другую популярную фразу: "Ничто не обходится нам так дешево
и не ценится так дорого, как вежливость"... Бедный Дон Кихот, хитроумный идальго из Ламанчи... Мог ли он – в самых смелых своих мечтах – вообразить, что незатейливые, благородные слова эти украсят –
"в рамках долгосрочного мероприятия" – водочные отделы, прачечные, отделения милиции, вытрезвители и другие богоугодные заведения первого в мире государства рабочих и крестьян – то есть,
места максимальной концентрации этой практически дармовой бесценности... И хвала Аллаху, что либерасты не положили на сей афоризм свой вороватый глаз, потому что ведь и вежливость можно приспособить
для ускоренного производства троянских коней и воспитания нового поколения троянских же привратников...

Любая, самая мудрая, самая благородная идея, возникшая при определённых обстоятельствах времени, места и действия, не может становиться законом на вечные времена и должна регулярно поверяться
здравым смыслом – в связи с непременно изменившимися условиями, в которых эта идея воплощается в жизнь. Поправки, поправки к поправкам и т.д. не поспевают за быстро меняющимися обстоятельствами –
рано или поздно надо менять основу... Важно не опоздать.
Кстати, Первая поправка к Конституции США, принятая в 1791 году, не распространялась на постоянных жителей страны – чёрных рабов и индейцев, а вольтеровская веротерпимость, и без того весьма условная, в отношении евреев ограничивалась милосердным "...тем не менее, не стоит их сжигать." "...В то же время его яростная и во многом, очевидно, иррациональная юдофобия сделала его провозвестником расистского секулярного антисемитизма нового и новейшего времени."

Это моё замечание относится ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО к тексту Эмиля Паина и им подобным. В частности, Мильштейн грешит таким: беглым пересказом текущих новостей (всем уже известных), "сдобренным" авторскими "ай-ай" или "хи-хи".
В чём у кого гешефт в таких случаях не знаю... Впрочем, не больно и важно.
А вот обсуждение здесь получилось замечательное!
/Только обсуждали-то - заметьте - и важное, и серьёзно -- но не связанное с текстом Паина/

мой комментарий скорее насчет того, чего так не хватает в русской истории -- общепринятых законов, на основании которых можно хоть что-то строить, законов, которые важнее временных настроений толпы, временных(всегда) руководителей. Законов, которые определяют хоть что-то, тот минимум-миниморум понятий, без которых не возможен диалог. Без этих условий, все заявленния -- полный бред, по-орвелловски. Очень хорошо (гениально) показано у В.Сорокина в конце рассказа "Падеж".

И вот еще одна мысль, про демократию. Как известно, настроение толпы подвластно эмоциям, что, например, привело к казни Сократа вполне демократическими греками. Поэтому все "работающие" демократии имеют сдерживающий фактор -- главенство Закона, истекающего из традиции (или концепции, становящейся в идеале традицией). Помню, как в начале своего американского пути меня дико бесила тупость американцев, останавливающих обсуждение того или иного "прожекта" на слове "закон". Для них это слово само по себе являлось самодостаточным аргументом. А мне надо было, чтоб "по правде"... И лишь по прошествии длительного времени, я научился различать сквозь букву закона нахмуренные лбы "Отцов Создателей" (Founding Fathers). И сотни миллионов, проживших по этим законом, и тем самым летимизирующих эти самые законы. Примером из жизни может послужить покупка недвижимости. Экономя на всем, я сам решил порыскать по истории моей халупы в регистратуре. И вот, добрался до середины семнадцатого века, когда вся земля здесь была куплена у местного предводителя индейцев. (За бесценок, за бочонок алкогольного напитка, при явном непонимании самого вождя того, что он продает, но не об этом сейчас речь). И вот -- делясь и превращаясь в разные роды недвижимости, халупка моя выкристализировалсь в свою сущность. Почти четыреста лет, и все в соответствии с законом. Тот кусок бумаги был историческим артефактом в моих руках. Четыреста лет существования, продаж, разделения, и все -- по закону.

Думаю, объяснять историю любого рода недвижимости в России здесь не нужно. Хоть и возможно -- и какие висты перед взором! Взять хотя бы историю Дома на Набережной.

А про законы -- еще у Курбского в письмах к Ивану про это, про традиции, про важность боярского рода, и много еще про что.

Прочитал Шлезингера, спасибо за наводку. "Серенада Солнечной Долины" здесь не особенно известна, но "Чатануга Чу-Чу" знают все. Народ,,мне кажется, не повернуть никуда. Традиция житья без традиций, "временщиков" с психологией "после нас хоть потоп", не строящих и не собирающихся строить ничего на зыбком болоте русской территории, рушашими все -- и робко, раз за разом возрождающиеся ростки русской гражданственности и свободы, и свободную экономику, и природу, остановитьне представляется никакой возможности.

Я много лет потратил на поиски русской независимости, ведь выроси родился рядом с местом заключения и умерщвления последнего предводителя борьбы за русскую независимость в отдельно взятой республики, Марфы Посадницы. В нашей же области находится и озеро Светлояр, где я чутко вслушивался в мечту. Был и на Аляске (Кочемак Село, Николаев, на полуострове Кенай). Много и подробно исследовал следы русских в Юрьеве, Чудском Озере. Вот, только что провел конференцию "Тарту -- Остров Свободы?" (роль Тарту в русскоязычной культуре),которую местный музей, правда, свел к послевоенному Тарту Лотмана и Ко. (что тоже хорошо).

Мотался так же много по России,от Магадана до Бама, от Рязани до Ханты-Мансийска с Нижневартовском, от Новгорода великого до Нижнего, жил на другой стороне Волги(откуда "кержаки") в хуторах и деревнях, никогда не знавших крепостного права,пока не пришло к ним раскулачивание.

В одном согласен с Путиным из его недавних утверждений -- нигде за рубежом русские не строят сильных этнических братств. Вот русскоязычные еврейского этноса -- пожалуйста, журналы, магазины, театры, концерты, книги, футбольные команды... А мы -- никак. Не можем без ... чего-то. Впрочем, это лишь мои личные наблюдения. Так что на Ваш вопрос о "позе" --мой ответ -- в современном состоянии -- никак.

(Только через дробление, с надеждой, что хоть один из осколков, освобожденныйот власти московских предателей, потомков Калиты, что-то сможет более-менее цивилизованное построить, и повернуться от своего векового рабства к "этому сладкому слову")