РАСКОЛ

Несколько дней назад в сети появилось открытое письмо анонимных участниц группы Pussy Riot «Так услышьте же нас наконец!», в котором они сначала благодарят всех, кто поддерживал группу; провозглашают 23 декабря «Днем освобождения Узниц совести и настоящей Победой всей кампании освобождения Pussy Riot»; выражают надежду, что 21 февраля 2014 года незаконный приговор будет отменен и справедливость восторжествует в полной мере; восхищаются стойкостью Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой и их «решимостью во что бы то ни стало продолжить борьбу». На этом, правда, благодарственная часть письма заканчивается, а начинаются жалобы и претензии.

Анонимка

Письмо это подписано шестью псевдонимами, или никами, членов группы: Гараджа, Фара, Шайба, Кот, Серафима и Шумахер, идентифицировать которых в принципе невозможно, потому что, как неоднократно заявляли члены группы, они не только выступают анонимно, но и периодически обмениваются своими никами. Это одновременно авторские и актерские псевдонимы, потому что акции Pussy Riot - результат коллективного творчества. Анонимный образ в эстетике Pussy Riot - это художественный персонаж, аллегория любого, каждого, голоса народа. Так это было задумано с самого начала. Может ли художественный персонаж подписывать письма? Может, если это письмо - часть произведения, как письмо Татьяны Онегину, например. Но открытые письма от имени Татьяны Лариной или Родиона Раскольникова, Серафимы или Шумахера - это политический театр абсурда (которого в нашей жизни и без того достаточно) или анонимка, цель которой - дискредитация друзей.

Конформизм или радикализм

Авторы анонимки сожалеют, что Мария и Надежда «настолько увлеклись проблемами в российских тюрьмах, что начисто забыли о стремлениях и идеалах нашей группы: феминизм, сепаратистское сопротивление, борьба против авторитаризма и культа личности, из-за которых они, собственно, и получили свое несправедливое наказание». Потрясающее заявление! Во-первых, оно звучит бесчеловечно по отношению к тем замученным, избитым, замороженным до смерти, изнасилованным женщинам, которых бросились защищать Маша и Надя. Во-вторых, где же логика? Разве феминизм и борьба против политического диктата не предполагают активной защиты женщин в тюрьмах? Кому нужны идеалы, если они остаются абстрактными лозунгами и не имеют никакого отношения ни к страдающим женщинам, ни к пирующей власти?

Правозащита противопоставляется в письме протестному акционизму, как институциональная конформистская деятельность - свободному радикализму. Но позвольте, дорогие мои, неужели вы не видите, что Надежда и Мария начали свою правозащитную деятельность наперекор тюремным правилам, бросив радикальный вызов не только лагерной, но и всей политической системе? О каком конформизме может идти речь, когда они показывают совершенно новый тип правозащитника, бесстрашного и бескомпромиссного, который только зарождается на наших глазах?

Эту борьбу они ведут при полном безмолвии тех членов группы, которые остались на свободе. Если для вас, анонимные жалобщики, единственной деятельностью, достойной звания Pussy Riot, является акционизм, то почему вы не создали ни одной акции за столь длительное время? Песни «Как в красной тюрьме» вы не приняли. Что же остается? Одно выступление 17 августа 2012 года «Путин зажигает костры революции»? И все? Я понимаю, что опасно и страшно было выходить на улицу, но тогда не требуйте от других того, чего не сделали сами. Прошло лишь полтора месяца, как Надя и Маша вышли на свободу. А у вас было полтора года на свободе, чтобы создать акцию, которую, если бы она удалась, услышал бы весь мир. Адресуйте ваши претензии самим себе, воплотите ваши принципы в творчестве, поддержите художественным жестом женщин в тюрьмах и больницах, узников 6 мая в СИЗО, детей в детдомах и психлечебницах, и выразите тем самым солидарность со своими подругами, вместо того чтобы обижать их необоснованными претензиями. Грустно читать вашу анонимку. Очень грустно.

Фактические ошибки

Утверждение, что Надя и Маша "практически в каждом интервью повторяют то, что они вышли из группы, они больше не представляют Pussy Riot", не соответствует действительности. Мария по крайней мере дважды говорила, что правозащитная деятельность не противоречит художественной протестной, а напротив, хорошо сочетается с ней. Надежда на пресс-конференции в Амстердаме сказала: «Когда мы были Pussy Riot, никто не знал, что мы были Pussy Riot. Возможно, что-то похожее происходит и сейчас».

Возмущение тем, что Надя и Маша выступили на легальной и дорогой концертной площадке в Нью-Йорке (что противоречит нелегальной и некоммерческой стратегии группы), совершенно необоснованно. Они не выступали с концертным номером, не делали акции, они напрямую обратились к залу с призывом поддержать узников 6 мая и зачитали выдержки из их последнего слова на суде. Вы поддержали кого-нибудь из заключенных нелегальной некоммерческой радикальной акцией? Не помню такого.

Может ли мужчина стать Pussy Rioter?

Может, как бы ни огорчал вас изображенный на афише концерта мужчина в балаклаве. Не нужно переписывать правила по ходу игры, как это делают малые дети. В открытом письме изначальное определение «феминистская панк-группа» подменено новым - «сепаратистский женский коллектив». Что-то новенькое. В чем различие? Феминистами на Западе могут быть и мужчины. Более того, мужчина, который не разделяет базовые принципы феминизма (равные социальные права для всех женщин, дискриминируемых по признаку пола, расы, ориентации, возраста, этнической принадлежности, социального статуса), неизбежно вызовет критику в свой адрес. Сепаратистский феминизм - глубокая архаика движения за права женщин, поскольку, ратуя за права женского пола, он приводит к дискриминации мужского населения.

Принцип женского сепаратизма нарушает гораздо более возвышенную и объединительную стратегию абсолютной открытости группы, провозглашенную ее участниками с самого начала. Каждый может стать Pussy Rioter: достаточно надеть балаклаву, сочинить текст, найти символическое место, соответствующее содержанию акции, и выполнить задуманное. Этот принцип позволил тысячам мужчин, женщин и детей участвовать во всемирном балаклавинге в поддержку Pussy Riot в десятках стран.

Так что же сегодня означает Pussy Riot?

Сегодня балаклава - столь же всемирно известный символ России, как икра и матрешка. Этот образ к тому же делает нам честь, потому что символизирует сопротивление полицейскому режиму, агрессивной религиозной идеологии, защиту презираемых и преследуемых, лишенных свободы выбора и слова женщин, детей, геев и политических активистов. Pussy Riot - это для всего мира еще и мужественное противостояние в многочисленных судах, яркие развернутые речи из «аквариума» (шедевры ораторского искусства!), милость к падшим лжесвидетелям, пронзительные письма de profundis, разоблачения рабской системы труда в колониях, прошитые пальцы рук, голодовки, угрозы со стороны администрации, одиночки, ШИЗО, желание сделать тюрьмы прозрачными для международного контроля и многое другое. Это постоянное ежедневное стояние в борьбе за других. И невероятное мужество.

Мы как страна недостойны этого символа. Он дан нам авансом, заработанным двумя хрупкими и необычайно сильными женщинами. Сначала их было трое. Жаль, если одна из них, Екатерина Самуцевич, ушла в раскол, который, как обычно, в России защищает что-то отжившее, ушедшее в прошлое.

Балаклавы были сорваны с Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой 21 февраля 2012 года, а 3 марта мир узнал их имена. Они больше не могут быть анонимными Pussy Riot, но именно они, под своими реальными именами, наполнили этот символ такими высокими смыслами, которые оказалось не под силу оценить их соотечественникам, но которые вызвали широкую поддержку на Западе. Я счастлива видеть, как им рукоплещут сегодня в разных странах люди, для которых свобода и борьба за нее - не хулиганство, а подвижничество.

Меня всегда поражало и великодушие обеих, их готовность простить гонителей и даже понять тех, кто оклеветал их. Я не могу представить ни Надежду, ни Марию в высокомерной позе, утверждающими, что никто, кроме них, не имеет права на имя Pussy Riot. Они, наоборот, всегда широко раскрывают руки миру и открыты к любому доброжелательному сотрудничеству.

Не пора ли анонимным участникам группы снять маски и поговорить с нами напрямую? Ради правды и справедливости. И солидарности, которой нам всем так не хватает. Акций-то все равно нет. К чему анонимность? Ведь свобода слова, за которую вы боретесь, предполагает и ответственность за него. Именную.