А вот бы Болотного дела вовсе не было. Бывают исторические события, причастностью к которым гордишься. Здесь же, если не считать мужества самих политзаключенных и людей, которые месяцами их поддерживают, стыд сплошной. Одна треть иррациональности, две трети обреченности.

Периодически я разговаривала с активистами о том, чего они ждали от демонстрации 6 мая 2012 года. Многие из них делали большие глаза: мол, все знали, что что-то будет. Не все, конечно, - думаю, что процентов десять.

Постфактум я пыталась понять, что же такое они знали. Что планировали. Может, действительно были серьезные намерения? Одни говорили, что собирались пройти на Манежную площадь, соединиться там с несогласованным митингом. А почему, извините, через Болотную? Нельзя было приехать сразу на «Площадь Революции»? Ну-у, Манежка была закрыта, и метро могли закрыть, и вообще там не согласовано... А Большой Каменный мост не закрыт? Да мы же еще не знали. Ну а дальше-то, дальше, в чем суть плана? «А потом бы нас повинтили».

Другие говорили, что собирались оставаться на Болотной площади и никуда не уходить. Возможно, ставить палатки, если получится. И? «А потом бы нас повинтили».

Ставить палатки - занятие достаточно бестолковое, если ты не контролируешь площадь. Как бы вы, спрашиваю, препятствовали разгону? Ведь разговор мы начали с того, что акция должна была быть очень нетривиальной, значит, нужно пробыть на улице хоть одну ночь (побить часовой рекорд фонтана 5 марта). А за что нас разгонять, отвечают мне, граждане же имеют право...

На это хочется сказать не то «ми-ми-ми», не то «о, Господи».

И все, что я ни слышала о планах активистов, сводилось к набору шаблонных действий и предположений, которые повторяются из акцию в акцию. Поймите меня правильно, я не знаю, как сделать интереснее. Просто акция называлась «Не пустим вора в Кремль», а должна была называться «А потом нас повинтят».

Кстати, в последнее время мы достигли гармонии по этому параметру, так и говорим: завтра винтаж, вы пойдете? А вовсе не «вставай на последний бой». Толку столько же, а разочарований меньше.

Беда-то в том, что силовики за неимением серьезных проблем, разглядывая муху в митинге перед инаугурацией, видели добротного слона с хоботом. Ишь чего они там по телефонам своим шепчут загадочными голосами, мятеж готовят... «Граждане кричали, что они здесь власть» - так один омоновец в показаниях описывал массовые беспорядки, как он их понимает. Они не шутят, когда говорят на судах, что митингующие хотели встать вокруг Кремля, взявшись за руки. Они правда видят мир живописно.

Болотное дело - это история про то, что бунт виртуальный, а тюрьма настоящая. Про то, что суд виртуальный (на самом деле его нет), а сроки реальные. Про виртуальные обстоятельства, которые муссируют не только тролли, но и добропорядочная общественность: они знали, на что шли, в Америке за такое стреляют на месте и т.д., - и про реальную постраничную фальсификацию дела, которая мало кому интересна. Про виртуальное возмущение, про разговоры о виртуальных люстрациях и про фактическую удовлетворенность «мягким» приговором.

Но чтобы закончить за здравие, все-таки скажу, что идея сделать Болотное дело «судом над властью» оказалась ну очень уж виртуальной, зато выросшая вокруг него сеть взаимопомощи - небольшой, но реальной и крепкой. Может, в этом и есть исторический смысл.