Разговор в компании. Пожилой интеллигент, в целом типаж митингов на Болотной - проспекте Сахарова. Говорит что-то про преподавательскую деятельность, про родственников-белогвардейцев и т.д. Доходит до темы "крымнаш": "Я не поддерживаю внутреннюю политику Путина, но целиком и полностью поддерживаю его внешнюю политику". "Слушайте, но ведь это ж нераздельно - фашизм..." "Фашизм во Львове". "Да в чем же он выражается?" "Ну вот показывали жену Яроша, она говорила: мы особенные..." И далее в том же духе... Я: "Удивляюсь на крымчан, они имели возможности отвоевать себе расширенную автономию в составе Украины, вместо этого подались в рабство к кооперативу "Озеро"". Он: "Но зато русским людям никто не будет запрещать говорить на русском языке". "Да будто раньше запрещали?" На что следует гениальное возражение: "Ну, я вот был в Казахстане, так там русские живут плохо, потому что на всех должностях казахи". Тут мне вспомнился герценовский доктор Крупов, который именно такими примерами доказывал сумасшествие всего людского рода. "Можно добраться по нем (ответу кухарки) до странных законов мышления мозга, пораженного болезнию; ни одного слова нет в ее ответе, которое бы шло к моему замечанию, а при болезни мозга ей казалось, что она вполне опровергала меня".

Повторяю: это рассуждает не кухарка доктора Крупова, не дядечка из троллейбуса, не рядовой объект излучения зомбоящика, это интеллигент, читающий западную прессу в подлиннике. Но вычитывает он в ней странным образом только то, что сообщает по зомбоящику Киселев. "Я читал "Бильд", там пишут, что в СБУ сидят агенты ЦРУ и ФБР". "Ну разумеется, они иностранных специалистов пригласили, потому что при Януковиче все СБУ было филиалом ФСБ". "Не, ну этого не может быть. ФСБ тут ни при чем".

И вот, значит, его главный враг - не Путин, а Ярош с "украинскими фашистами". Спрашивается, что ему сделали эти самые "украинские фашисты"? Это они приняли закон об иностранном усыновлении, это они дают сроки людям за то, что те кидались лимонами в омоновцев, напавших на них с дубинками; это они воруют миллиардами и триллионами; это они превратили в фарс и выборы, и суды; это они закрывают независимые СМИ, это они устанавливают "скрепы", посадили "Пусси Райот" и т.д., и т.п.?

Почему же он все-таки считает своими главными врагами не тех, кто учинил все вышеописанное, а каких-то мифических "бандеровцев"? Что произошло, если вполне, в общем-то, вменяемые, образованные и интеллигентные люди начинают рассуждать на уровне кухарки доктора Крупова?

Ответ, собственно, один. Задействованы какие-то глубинные механизмы этнической мобилизации. Нация получила образ коллективного "мы", которое самореализуется в борьбе с врагом (образ врага прилагается) и совместных достижениях. И она упивается этим вновь приобретенным чувством единства, причастности к великой общей судьбе и Истории. Так были счастливы европейские нации в августе 1914 года. И так же были счастливы немцы в "немецкую весну" 1933 года и далее вплоть до Сталинграда.

Надо заметить, что механизмы этнической мобилизации задействованы и в Украине. Гимном украинской мобилизации является, разумеется, знаменитое "Никогда мы не станем братьями" Анастасии Дмитрук. Но тут-то и видна разница двух явлений.

Украинская мобилизация произошла вокруг позитивных ценностей - свободы и человеческого достоинства. Посыл стихотворения: украинцы внутренне свободны, русские - рабы и пытаются навязать свое рабство украинцам. Надо заметить, что эта мысль (во второй своей части) не новая и неоднократно рефлексировавшаяся в рамках самой же русской культуры начиная со времен Николая I (вспомним хотя бы "Поэму греха" Наума Коржавина). Оставляя в стороне вопрос, имеет ли смысл бросать такого рода обвинения целому народу, констатируем: украинцы мобилизовались в защиту совершенно определенных ценностей, которым реально угрожает враг - можно назвать его русским народом, можно российским государством, а можно и путинским режимом - и тогда уже он окажется общим врагом россиян и украинцев.

Как же отреагировали россияне на это стихотворение? Это же интересно: какие ценности, какое знамя противопоставили они тяжким обвинениям Анастасии Дмитрук?

Да никаких. В куче плохо зарифмованной ругани ("Говорите - "огни восстания", а по мне - вам сорвало башни") сияет пластмассовой жемчужиной опус некоего Леонида Корнилова. Корнилов пытается ответить условной "украинке" спокойно, вдумчиво и доброжелательно. И что же в итоге выходит? Обещание спасти ее, неразумную, даже против ее собственной воли. "Знаменем" оказывается имперская уверенность в праве распоряжаться судьбами чужих стран и народов. Одним словом, чем больше писали ответов Анастасии, тем больше подтверждали ключевой посыл антироссийской мобилизации.

И это не случайно. Если говорить об украинском конфликте как о конфликте ценностей, то "ценности", которые в реальности отстаивает Кремль, - это, и тут Анастасия Дмитрук совершенно права, "ценности" авторитаризма, произвола и коррупции. Но это не те ценности, ради которых можно идти на смерть. Это даже не те ценности, которые можно открыто артикулировать.

До Славянска и Краматорска я бы написал, что, поскольку конфликт фиктивный и враг фиктивный, то вся мобилизация обречена кончиться пшиком, ломкой и похмельем. Теперь, однако, я вижу альтернативу. Люди, идущие на смерть в Славянске и Краматорске, несомненно имеют к тому свою, весьма сильную, мотивацию. Да только эта мотивация не имеет никакого отношения к тому, что грезится в Москве в державно-патриотическом чаду. В украинском приграничье уже образовался слой людей, поверивших в свое право устанавливать правила и законы с оружием в руках. И чем дальше будет разрастаться конфликт, тем сильнее и мощнее будет этот слой. А это значит, что в конечном итоге мобилизация может обернуться против путинского режима. И сам Путин вполне может оказаться на пути того коллективного "мы", которое присоединяет Крым, борется с "укрофашистами" и т.д., и т.п.