Город Стародуб Брянской области, где находится исправительная колония ИК-5, старше Москвы и впервые упоминается в летописях в связи с именем Владимира Мономаха. К автостанции - транспортному центру крохотного городка - примыкает белый бетонный забор с кольцами колючей проволоки наверху. Еще натянута сетка, чтобы ничего не перебрасывали. Зеленые караульные вышки, под одной из них будка со сторожевым огромным псом, на вид, впрочем, вполне добродушным. Надпись "Режимная зона". Зона расположена с двух сторон от дороги: одна - жилая и административная, другая - промышленная, "промка", где расположены производства.

Стародуб - маленький уютный городок, дома максимум два этажа, только в центре, где расположена горадминистрация, есть несколько зданий выше. Очень зелено и не по-московски тепло. Ясное яркое небо, солнце светит весь день и даже греет. 15 минут достаточно, чтобы обойти весь город. Промышленность - "сушзавод", где "сушат мясо и другие продукты для зоны", и маслозавод. Много людей в голубой пятнистой форме - камуфляж "Ночь 91" (как у ОМОН, только нашивки другие), а также таксистов и рыбаков.

Зона рассчитана на 1100 человек, сейчас там содержится около 700. Кривов в пятом - "нормальном рабочем" - отряде.

К 8 утра открывается "окно передач", кроме меня никого из желающих сделать передачу нет, но процесс "передачи" затягивается почти до часу дня. В окошке приятные и доброжелательные женщины в форме говорят, что, прежде чем заполнить бланк списка передаваемых предметов и заявление на краткосрочное свидание, надо "сбегать отксерить образец в магазин, там на площади, потому что нет денег у зоны всем бланки давать, но магазин откроется только в 9 часов".

- У меня сумка тяжелая, я не могу с ней сбегать!
- Да оставляйте, тут никто не возьмет.

Оставляю сумку прямо под объявлением "Оставлять вещи строго запрещается".

Краткосрочное свидание - это разговор по телефону через два стекла, разделенных метровым промежутком. Впрочем, все вполне слышно и без телефона. В комнате занимаются своими делами и одновременно "надзирают" за нами две сотрудницы. Разговариваем около двух часов, нам никто не мешает, время не ограничивает, но скоромных тем, понятно, не касаемся - говорим "как положено" - быт, природа-погода, семья-друзья, приветы... Знаю, что за малейшее нарушение - замечание в дело, что отрицательно скажется на УДО. Стараюсь соблюдать инструкцию, чтобы не навредить, об "оппозиционной жизни" говорю только вскользь и иносказательно, рассказываю об общих знакомых, Сергей обо всех расспрашивает с глубоким интересом. "А про Виталика ничего не сказали. Как он?". Взаимопонимание отличное, смеемся. Удивительно, но Сергей хорошо информирован, следит за новостями. Насчет УДО иллюзий не питает, в ИК-5 получить досрочное освобождение практически невозможно. Высчитал, что у Артема Савелова освобождение выпадает на новогодние праздники: "Это хорошо, потому что согласно УИК (Уголовно-исполнительный кодекс) его должны освободить до праздников, то есть в декабре! Имейте это в виду!". Законник Кривов верен себе.

Сергей в темно-синей форме заключенного с именной нагрудной карточкой. Обязательная кепка, без нее нельзя даже летом, нарушение формы - это сразу замечание в дело; какие-то светоотражающие погончики. Выглядит, с учетом обстоятельств, неплохо. Поплотнел, стал по комплекции почти таким же, как был до голодовок в СИЗО. Показывает, что тепло одет, под форменной курткой черные рубашка и белье, которое он, наконец-то получил бандеролью от жены. Говорит, одеваться надо тепло, вчера стояли на ветру на поверке больше полутора часов. На руке часы - большие механические. Иметь часы в колонии - это очень хорошо.

Жизнь зека строго регламентирована: получать можно только раз в два месяца - одну передачу, одну бандероль и одно свидание.

Сергей начал ходить в "промку" на работу, до этого было свободное время и много читал - Фолкнер, другая зарубежная классика ХХ века. "Хорошая библиотека, есть новые издания, я даже удивился, но теперь времени для чтения практически нет. Подъем, зарядка, завтрак, построение - посчитали нас, и выход в "промку". Построение - работа - обед - работа - построение - ужин - хозяйственные дела. Жизненный цикл тут так и задуман", - посмеиваясь, рассказывает Сергей. Вечером и в выходные можно посмотреть телевизор - НТВ и Первый канал. Программы выбирать нельзя, вся трансляция в колонии идет "с одного пульта". Прессы по подписке пока не получал.

Иду после свидания в администрацию колонии, показываю подписные бланки, в ответ сотрудницы смеются: "А мы-то думаем, что это нам приходят какие-то газеты-журналы? Ну теперь передадим. Будем знать, что это Кривову". Выписывать и получать прессу в колонии не принято. Кривов тут первопроходец.

- Сергей, может, вам еще газету "Ведомости" выписать или что-то еще?
- Нет, спасибо. Мне бы теперь уже выписанное прочитать успеть. Хватит.
(Смеется).
- Как к вам тут относятся, не обижают ли?
- Отношение нормальное. Меня тут почему-то считают старым (опять смеется), не гоняют и не заставляют делать ничего лишнего как 20-летних.
- А вода горячая в колонии есть?
- Нет, конечно. Только холодная, тоненькой струйкой, похоже, экономят воду, напор дают совсем слабый. Раз в неделю баня, но тоже с водой проблемы. А так у нас тут все чистоплотные, в отряде есть два тазика (в отряде 90 человек. - М.А.), можно стирать. Все нормально.
- А как с питанием?
- Картошка, каша. Голодными не ходим, но еда вся какая-то безрадостная.
- А чем вы занимаетесь в "промке" на работе?
- Я в цехе по изготовлению цветов для кладбищенских нужд. Можно было выбрать и швейный цех, но я из-за зрения выбрал цветы (смеется). Собираем изделие из пяти-семи деталей - китайский капрон, пластмасса. Грамотно задумана сборка, получается вполне красиво и прочно. Сначала говорили, что норма 1900 изделий в смену, потом 1000. Сейчас поняли, что реально 500 штук сделать в день, если нанизывать без перерыва.
- Какие цветы вы делаете?
- Розу.
- Какого цвета розу?
- Розовую (смеется).

Рассказываю Сергею, как выглядит город Стародуб, какая пронзительно красивая природа по дороге к нему - просторы, поля, осенне разноцветные перелески, речушки, озера. И все это под постоянно голубым небом и ярким солнцем. Не московская погода. Сергей радостно поддерживает тему: "Да-да, я заметил, что тут климат другой, за сентябрь был только один пасмурный день. Очень солнечно! Жаль только, что деревьев тут нет". На территории зоны из природы заключенным доступны небо, свежий воздух, солнце и немного травы.

Когда речь заходит о семье - жене и детях - лицо Сергея меняется, становится страдальчески-болезненным.

- Сергей, что передать от вас?

- Передавайте большое спасибо всем, приветы. У меня все хорошо. Спасибо.

У болотных узников вообще все хорошо - книги читают, работают, спортом занимаются, некоторые даже иностранные языки учат... Вот и у Кривова Сергея Владимировича все хорошо.

У нас, свободных, только почему-то плохо.

- Так что же сказать людям, Сергей?

- И здесь есть жизнь...