Когда рано утром 12 июня в квартиру, где я был в гостях, ворвались сотрудники ФСБ, центра "Э" и полицейские, они сразу спросили меня: "Зачем тебе билеты на Красную площадь? Вы хотите устроить теракт на концерте?". Я действительно договаривался по телефону с приятелем о пригласительных билетах на концерт в День России. Они, видимо, прослушали этот разговор и использовали как предлог для обыска.

Окопный (старший уполномоченный Центра по противодействию экстремизму ГУВД Москвы. - Ред.) увел меня на кухню и там нанес несколько ударов, а спецназовец угрожал отрезать ухо и действительно слегка поцарапал ножом. Они требовали признания в террористических намерениях и даже показывали специальное решение, которое суд якобы вынес в этот же день в 5 утра.

Подробностей этого документа рассмотреть не удалось - мне не разрешили надеть очки. Когда нас увезли в ОВД, нам не дали взять личные вещи, телефоны, а Окопный - который явно руководил всей "операцией" - уехал с нами. Нас продержали в отделе восемь часов, не оформляя задержания, и не предъявив обвинения.

Когда мы вернулись домой, то обнаружили, что нас ограбили. Исчезли два моих телефона и телефоны моих товарищей. Лично у меня пропали 6 тысяч рублей и ноутбук, а у Жени Попова (который тоже был избит) - 8 тысяч рублей, телефон, ноутбук.

Но и после этого нас не оставили в покое: в квартиру явились двое полицейских (один из них представился участковым) и люди в штатском, которые стали угрожать и требовать, чтобы мы никогда больше не появлялись в их округе, а лучше вообще в Москве.

Думаю, все эти подозрения в терроризме - надуманная причина налета. Кроме запугивания и информации, которую они могут получить из компьютеров и телефонов, была и еще одна.

Окопный настойчиво пытается меня завербовать, и в его озлобленности есть что-то личное. Впервые они с Лешей Улыбкой (сотрудник ФСБ. - Ред.) остановили меня около метро "Площадь Революции" в декабре, когда все расходились после схода на Манежке в поддержку Навального. Они были вполне доброжелательны, и намекали, что сотрудничество с ними может сильно помочь в жизни. Я в резкой форме отказался с ними говорить.

Второй раз Окопный с Улыбкой приехали в спецприемник, где я отбывал тридцать суток за акцию на Лубянке. Снова начались разговоры о том, что у меня в жизни все впереди. Я спросил прямо: "Вы хотите, чтобы я стучал?". Ответ был в том духе, что зачем же так резко, все можно назвать другими словами. "В жизни могут быть проблемы. Ты не найдешь работу. С такими темпами ты сядешь. Подумай о маме. А ведь ты можешь устроить всю свою жизнь и все исправить". На прощание предложили подумать.

И третье появление Окопного произошло вот сейчас, в День России, когда нам взломали дверь и ворвались в квартиру. Когда нас держали в ОВД, полицейские признались: "Если бы вы знали, до какого уровня дошла эта история, вы бы офигели". Кстати, когда дежурный полицейский увидел мою справку из спецприемника, Окопный похвастался, что он и организовал мне арест на тридцать суток.

Мы с моими товарищами не пойдем у них на поводу и не собираемся прекращать нашу деятельность. При этом мы не думаем о каких-то особых мерах безопасности, поскольку какие меры безопасности могут быть в этих условиях? Но я собираюсь подать заявление на нарушение своих прав и на ограбление. Сейчас я занят переговорами об адвокате.