Мы с Феликсом Шведовским вновь навестили политзека Бориса Стомахина - он уже семь месяцев томится в балашовской "крытке". В этом ФКУ "Тюрьма" Саратовской области регулярно происходят бунты, сопровождаемые нанесением заключенными порезов себе на руки битым стеклом. Такие бунты были и в 2016, и в 2017 году - осенью и весной . О них сообщала пресс-служба регионального УФСИН. Разумеется, сурово порицая бунтовщиков и выгораживая фсиновцев.

По информации ведомства, действия осужденных "носили демонстративно-шантажный характер и были вызваны несогласием выполнять законные требования сотрудников администрации учреждения, а также стремлением добиться послаблений режима содержания".

УФСИН отмечает при этом, что балашовская тюрьма предназначена для содержания наиболее опасных категорий осужденных к лишению свободы на срок свыше пяти лет за совершение особо тяжких преступлений и при особо опасном рецидиве преступления, а также осужденных, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, переведенных из исправительных колоний. Таких, видимо, как Борис Стомахин, которого они к этой злостной категории нарушителей как раз и причислили. За "плохое поведение" его перевели сюда из ИК-10 строгого режима в Пермском крае.

"Крытка" - это кара за радикальную публицистику в интернете, в личном ЖЖ-блоге Стомахина. Раз. За нежелание лебезить и унижаться перед начальством колонии ИК-10 в Пермском крае (они это обычно называют сотрудничеством). Это два.

То есть политзеку дают понять: не хочешь каяться и договариваться - будешь сидеть. Долго сидеть. С этой целью они уже присылали ему гонца с "черной меткой". Местного следователя. Он намекал Борису, что где-то то ли в Луганске, то ли в Крыму был опубликован крамольный текст от имени Бориса Стомахина. Последний такой "намек" состоялся 9 апреля 2018 года. Борис отказался отвечать на вопросы, и эта тема вроде бы заглохла. Но это не значит, что они по подлости своей не вспомнят об этом эпизоде с публикацией ближе к концу срока Стомахина.

Они ведь любят делать сюрпризы. Политзеку-анархисту Илье Романову устроили в колонии провокацию с публикацией "джихадистского" ролика в интернете как раз к его 50-летию. Подсунули с благожелательным видом мобильник, чтобы потом обвинить его, убежденного атеиста, в джихадизме. Звучит анекдотично, но заведено новое дело. Это такой удобный способ не освобождать сидящего. Чтобы он дальше сидел, по новому делу.

В комнате для свиданий, как всегда, паршиво работает переговорный телефон. Мы с Феликсом устраиваемся по одну строну стекла, разделяющего комнату, со своими наблюдающими и слушающими, а Борис - по другую, со своими. Орать иногда приходится благим матом, чтобы друг друга понять. При этом все наши секреты транслируются по балашовской тюряге с помощью установленных микрофонов и видеокамер.

Завидев нас и едва поприветствовав, Стомахин неожиданно заявляет - буднично так:

- Знаете, а ведь я вчера чуть не помер...

Головные боли и раньше мучили Бориса, но они были более локальные: либо слева, либо справа, затылок или лоб - что-то одно. А тут - словно колокол бьет во всю голову, просто ложись да помирай. Фельдшер если придет, то не сразу. И предложит - в лучшем случае - анальгину. От которого толку никакого. .К врачу запишет, а это еще ждать неизвестно сколько. Лекарств с воли брать не хотят. А своих у них нет. Вот такая медицина получается.

Как проходит жизнь политзаключенного Стомахина? Короткий ответ такой: шмонают. Случается, даже два раза в день. После многочисленных жалоб на эти шмоны друзей из группы поддержки Стомахина приезжал особый саратовский прокурор - "по надзору за соблюдением законности в исправительных учреждениях". Это было 20 июня. После этого шмонов меньше не стало, а в придачу еще и радио отобрали. А приезжавший с проверкой прокурор сказал, что на строгом режиме, как у Стомахина, так и полагается - не менее 8 раз в месяц шмонать. С этой целью приходит спецбригада - "рыжий, мелкий и жирный" (так условно прозвал их Борис). С нескрываемым наслаждением хватают они баул с вещами и едой, вываливают и разбрасывают все это по камере. Временами еще и письма изымают под предлогом, что в них может содержаться "угроза жизни и здоровью" вот этим самым шмональщикам.

Точечно обыскивают и других заключенных на том же этаже. Слышно, что заходят и к уголовникам тоже. К самым отпетым, для воспитания и усмирения.

Окно в камере-одиночке Бориса сломано, по помещению гуляет ветер. Даже сейчас, летом, в этом каменном мешке очень холодно. А зимой просто невыносимо. Адвокат Светлана Белова подает в "суд" жалобу по поводу окна, поскольку обычные просьбы в этом случае бесполезны.

Как кормят заключенных в "крытке"? На завтрак и ужин - отвратительные на вкус ячка, перловка, овсянка. Есть можно разве что обед - баланду, в которой попадаются требуха и жилы, иногда "витаминный" салат из капусты, похожей на квашеную, но частично гнилой. Если вдруг принесут макароны или картошку - это праздник.

Книги из библиотеки можно получить раз в две недели. Если не раз в месяц. Просто так не дадут, надо писать заявление(!) товарищу Плаксину, замначальника тюрьмы по воспитательной работе. В ассортименте библиотеки - скучные детективы и фантастика советских времен.

О чем еще мы говорили с Борисом? Все о том же, о неизбывном. Образа будущего нет ни у кого, поэтому нет и борьбы за него. Все, кого можно было условно причислить к оппозиции, сидят либо слились за бугор. Власть сосредоточена в руках силовичья, которое ни в чем себе не отказывает. Ни в грабеже электората, ни в насилии над ним же. Никаких ограничений у них нет. Они этого даже не скрывают. То, что они решились отнять у населения пенсии, лишний раз доказывает их уверенность в завтрашнем дне. Который будет такой же, как вчерашний, и даже еще хлеще. Каждый день изобретаются способы отъема того, что еще не отобрано,. Другой бы народ давно уже восстал против угнетателей, но только не этот.

Гибридная война внутри и вне РФ идет полным ходом и никогда не кончится, утверждает Борис, если не придет простое осознание необходимости сопротивляться. Вспомним цитату Владимира Буковского. Еще в 1965 году он писал: "Нет больше в этой войне запрещенных приемов".

Обращаясь к друзьям и ко всем, кто еще способен адекватно оценивать обстановку, Борис предлагает: "Не будем же и мы слишком уж добрыми и мягкими к врагу".

"Противоправные действия осужденных не повлияли на обстановку в режимном учреждении. Тюрьма функционирует в штатном режиме", - пишет региональная пресс-служба саратовского УФСИН после подавления очередного бунта заключенных. Как говорится, не надо рыпаться. В Багдаде все спокойно, сообщают они нам, - и так будет всегда.