Владимир Маяковский, побывав в США, изумился тому, что американцы в ресторанах сидят при свечах:

Эти свечи меня смешат.
Все электричество принадлежит буржуазии, а она ест при огарках.

Ильфу и Петрову очень не понравилась американская еда:

Сидя в кафетерии, мы читали речь Микояна о том, что еда в социалистической стране должна быть вкусной, что она должна доставлять людям радость, читали как поэтическое произведение.

И не они первые. Гаврила Романович Державин не одобрял французской кухни:

Горшок горячих, добрых щей,
Копченый окорок под дымом;
Обсаженный семьей моей,
Средь коей сам я господином,
И тут-то вкусен мне обед!
А как жаркой еще баран
Младой, к Петрову дню блюденный,
Капусты сочныя кочан,
Пирог, груздями начиненный,
И несколько молочных блюд, -
Тогда-то устрицы, го-гу,
Всех мушелей заморских грузы,
Лягушки, фрикасе, рагу,
Чем окормляют нас французы,
И уж ничто не вкусно мне.

С Державиным не соглашался Крылов, сочинивший оду глобализации:

Страсть к роскоши связала крепче мир.
С востока к нам -шелк, яхонты, рубины,
С полудня шлют сыры, закуски, вины,
Сибирь дает меха, агат, порфир,
Китай - чаи, Левант нам кофе ставит;
Там сахару гора, чрез океан
В Европу мчась, валы седые давит.
Искусников со всех мы кличем стран.
Упомнишь ли их всех, моя ты Муза?
Хотим ли есть? - Дай повара француза...

Было время, нас всех смешили гастрономические сентенции Собакевича. Но вот президент объявил антисанкции - и оказалась полная держава собакевичей. Отовсюду послышался их верноподданный глас:

Мне лягушку хоть сахаром облепи, не возьму ее в рот, и устрицы тоже не возьму: я знаю, на что устрица похожа.

Объявились высмеянные еще князем Вяземским квасные патриоты; они же по совместительству взялись учить нас правильной национальной пляске.

Казалось бы, кто тебе запрещает есть щи с няней, носить смазные сапоги и водить на досуге русский хоровод? Но эти любомудры лезут уже не только в каждую койку и тарелку. Скоро они полезут и в наши отхожие места, дабы и там найти крамолу по примеру ученых славного острова Лапуты, описанного Гулливером:

...профессор показал мне обширную рукопись инструкций для открытия противоправительственных заговоров. Он рекомендует государственным мужам исследовать пищу всех подозрительных лиц; разузнать, в какое время они садятся за стол; на каком боку спят, какой рукой подтираются; тщательно рассмотреть их экскременты и на основании цвета, запаха, вкуса, густоты и степени переваренности составить суждение об их мыслях и намерениях: ибо люди никогда не бывают так серьезны, глубокомысленны и сосредоточенны, как в то время, когда они сидят на стульчаке, в чем он убедился на собственном опыте; в самом деле, когда, находясь в таком положении, он пробовал, просто в виде опыта, размышлять, каков наилучший способ убийства короля, то кал его приобретал зеленоватую окраску, и цвет его бывал совсем другой, когда он думал только поднять восстание или поджечь столицу.

Именно так следует расценивать законодательную инициативу депутата-коммуниста Вадима Соловьева, который предлагает обязать все заведения общепита ввести в меню блюда русской национальной кухни, причем их доля должна составлять не менее половины ассортимента.

"Некоторые люди, - писал по этому поводу Пушкин, - не заботятся ни о славе, ни о бедствиях отечества, его историю знают только со времени кн. Потемкина, имеют некоторое понятие о статистике только той губернии, в которой находятся их поместия, со всем тем почитают себя патриотами, потому что любят ботвинью и что дети их бегают в красной рубашке".

По случаю годовщины антисанкций "Российская газета" сообщает об их благотворности для отечественного производителя и пагубности для зарубежного. 87 процентов граждан, разумеется, поддерживают продление запрета.

Ободренный победными реляциями и всенародной поддержкой, президент издал указ об уничтожении вредоносных продуктов. В инструкции, утвержденной правительством, меня особенно интригует пункт об обязательном присутствии при процессе уничтожения "не менее двух незаинтересованных лиц".

В чем они должны быть не заинтересованы? Обязательная видеосъемка - тоже важное правило. Иначе ликвидаторы, чего доброго, унесут товар домой или пустят налево.

В инструкции, однако, не оговорено, как именно должна уничтожаться "санкционка", - там сказано лишь, что это следует делать "любым доступным способом", если он не наносит ущерба окружающей среде. Будет ли считаться таким способом наиболее естественный, то есть употребление конфиската в пищу, пусть и под зорким оком видеокамеры? Представитель Россельхознадзора Алексей Алексеенко убежден: "Съедение тоже будет вредить окружающей среде. Это ж сколько фекалий будет, если все это съесть!"

А вы небось решили, что насчет пристального изучения кала я пошутил.

Юрист же Марина Емельянцева полагает, что чиновников, поедающих запрещенное продовольствие, можно будет наказывать: "У нас есть административная ответственность за злоупотребление должностными полномочиями -ведь должны были уничтожить товары, а они иначе ими распорядились. Это может быть штраф, дисциплинарное взыскание, вплоть до отстранения от должности". Что касается призывов отдавать конфискованный товар малоимущим слоям населения или переправлять в Донбасс, то здесь, как отметил Алексеенко, имеются негативные примеры: "Так, икру в свое время решили передавать в детские дома, и до детских домов это, естественно, не дошло". Тут уж, видимо, незаинтересованных лиц не нашлось.

В общей массе гневных откликов и рассуждений о сакральном значении еды в русской культуре выделяется конспирологическая версия сетевого ресурса "Петр и Мазепа", автор которой видит в истреблении провианта "активное переформатирование в "силовом" блоке", поскольку, мол, ответственные за него структуры наделяются неограниченными и юридически размытыми полномочиями.

Текст этот довольно сумбурный и мутный по источникам, но вот в передел рынка поверить можно. Недаром же начало уничтожения продовольствия совпало с атакой Россельхознадзора на крупнейшую розничную сеть "Ашан".

Конечно, наезды надзорных органов и различных активистов на ритейлеров случались и прежде, но после введения антисанкций они приняли систематический и особенно настойчивый характер, к обвинениям в торговле недоброкачественным товаром и фальсификатом добавилась торговля запрещенными к импорту продуктами. Рынок в целом под этим натиском устоял. Теперь, как видно, в этой борьбе наступил новый этап.