Хватит трепа о памятнике Сахарову. Есть авторское право, запрещающее любое использование имени без правонаследника. А им по завещанию Сахарова являюсь я (и только я). Это завещание хранится в 1-й государственной нотариальной конторе города Москвы и в такой же конторе в районе Щербинки в г. Горьком - ныне Нижнем Новгороде. А в американском завещании Сахарова, также оформленном по всем международным правилам, сказано, что в случае моей смерти авторское право переходит к Татьяне Янкелевич. И никого не касается, почему да отчего Сахаров решил так, а не по-другому.

Прежде чем обсуждать, где и какой памятник ставить, следовало хотя бы спросить меня, потому что любому человеку или группе людей (даже самых уважаемых!) надо, если я категорически против их планов, оспорить мое право в суде. А я ни при какой, даже самой снежной и ветреной погоде, не дам разрешения на памятник за деньги любого государства - будь оно самым прозрачным или самым воровским в мире. А Академия наук России - государственное учреждение и живет на бюджете страны.

Но это еще не все. Есть Общественная комиссия по увековечению наследия Сахарова (научного и общественно-политического). Комиссия учреждена вскоре после его смерти и тогда же официально зарегистрирована в Министерстве юстиции. Решать что-либо без нее – это не только правовой нигилизм, но и показатель того, что инициаторы письма о памятнике (как, возможно, и те, кто подписал его) до нынешних дней ничем, связанным с именем Сахарова, не интересовались.

При правовом отношении к проблеме, на мой взгляд, должна быть создана международная комиссия и при ней международный же финансовый комитет для сбора денег. Сахаров все-таки принадлежит теперь уже Истории, причем не только Истории Российской. И должен этой комиссией быть объявлен открытый международный конкурс на проект памятника.

А место было давно выбрано - почти в первые недели после ухода Сахарова из жизни - там, где когда-то стоял памятник Пушкину, где его поставил российский народ на свои кровные, собранные по пол-алтына. Стоял, пока отцу народов не пришло в голову перетащить его на другое место.

Ездила я по городу с Лужковым, хотя градоначальником, как мне кажется, был еще Попов. И выбрано оно было, потому что там в дни cъездов народных депутатов собирались москвичи и обсуждали все, что днем слушали по радио или смотрели по ТВ.

Когда в один из первых вечеров милиция попыталась людей разогнать, Сахаров на заседании первого съезда выступил с резким протестом. Кто забыл, а кто по молодости не знал - читайте стенограммы съездов.

Место хорошее. И детям есть где поиграть. И цветы положить, кому захочется. И голову обнажить в память дорогих погибших. И помолчать в защиту Конституции.

Но все это будет уместно, как и сам памятник, только тогда, когда в стране перестанет звучать сталинский гимн.