Во вторник в СМИ появились заголовки "Теракт во Владикавказе раскрыт". Национальный антитеррористический комитет сообщил об аресте "Даурбекова, Латырова и брата главаря Хашагульгова". Организатор теракта "приближенный Доку Умарова - Иса Хашагульгов".

Вот это слово "раскрыт" цепляет своей безысходностью. За последние годы оно звучит не по разу в год, как правило, очень скоро после очередного теракта. Преступления раскрываются, преступники "нейтрализуются" (по заверениям НАКа, только за девять месяцев этого года убит 301 террорист), а статистика потерь среди мирного населения растет. Даже глава СКП Александр Бастрыкин наконец сообразил, что "на Северном Кавказе идет едва ли не война".

Да не "едва ли", а война. И, как на всякой войне, раскрытие преступления является весьма и весьма относительным успехом, уж точно никак не влияющим на общий ход действий. Сколько эмиров, боевых командиров отправлено на тот свет, а война на убыль не идет.

И счет в этой войне: на 300 убитых боевиков 200 силовиков только в нынешнем году. Прибавим к 200 погибших сотрудников МВД и ФСБ мирных граждан (109 человек) - получим почти равенство потерь. Но это официальные данные НАКа. А вот не хуже информированный г-н Бастрыкин утверждает, что "органы внутренних дел в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Чечне ежедневно несут потери до пяти-шести человек". Тут уж по-всякому счет не в пользу государства. Каким бы высоким ни был процент раскрываемости преступлений террористического характера на Северном Кавказе.

Есть стойкое ощущение, что власть не знает, что на самом деле происходит на Северном Кавказе. Вот положили себе считать, что там мутит воду международный терроризм - и точка. Как заметят среди трупов темнокожего - крупный план. Добудут паспорт иностранца - тоже крупно, чтобы каждую букву российский телезритель различил. Однако кто бы сомневался, что сегодня Северный Кавказ привлекает наемников. И разного рода экстремистские центры шлют сюда своих людей и деньги - тоже очевидно, почему бы в такой заварухе не поискать и свои интересы. Только, уверен, это все вторично.

Первично другое. Ерлан Юсупов, 1987 года рождения, окруженный спецназом в доме №42 по улице Гоголя в Махачкале, в ответ на предложение сдаться обматывается поясом со взрывчаткой и, стреляя на ходу, идет в полный рост на бронетехнику - на верную смерть. Так деньги не зарабатывают. Так погибают за идею. Идея может быть, с нашей точки зрения, сколь угодно убогой, примитивной, дикой, но для кого-то она дороже денег.

Если могучая машина СКП во главе с Бастрыкиным в каждом отдельном случае докопается до этой идеи, можно будет считать, что шаг в сторону истинного раскрытия причин живучести войны на Северном Кавказе сделан. Да только сомнительно, чтобы следствие интересовала первопричина преступлений. Тем более что она официально сформулирована на все случаи жизни. Исламский экстремизм, как и было сказано.

Факт остается фактом - ряды боевиков пополняются, причем молодежью. А линия фронта уже проходит практически по всем республикам региона. Популярность идей ваххабизма? Если такое и наблюдается, то только как следствие. Людей сегодня на вооруженное сопротивление вряд ли изначально толкает вера. Убивать приходит охота, когда все годное для простой человеческой жизни внутри тебя истребили. Когда среди твоих близких арестанты или убитые милицейской пулей. Когда нет тебе хода ни в учебе, ни в работе. Когда вокруг все продается, а ты голодаешь. Когда оскорбили твою мать, унизили сестру. Когда всем правит взятка и нигде не найдешь справедливости. Убивают милиционеров - да, как самых понятных и доступных врагов, как символ ненавистной власти. Идея, толкающая молодого человека на самопожертвование, может быть самой нехитрой - месть за изгаженную жизнь, но эта идея будет помощнее всех религиозных и патриотических воззваний. Вот только кого озаботит эта первопричина? Все заслонили последствия. И не слыхать чтобы какой-то следователь добрался от трупа шахида до того, кто толкнул его из дома "в горы". Ни один чиновник, ни один мент не заплатил за то, что своим беспределом завербовал в боевики законопослушного гражданина.

Характер кавказцев таков, что между оскорблением и ответом нет паузы. Поэтому здесь и полыхнуло в первую очередь, здесь и занялось всерьез. Это на российской почве принято "долго запрягать", хотя терпеть-то приходится порой и куда худший беспредел.

Сегодня мы на разные лады обсуждаем историю "приморских партизан". Кто-то уже нашел и кавказский след. Если такой след и есть, то скорее всего он в общности судеб молодых людей. И там и тут не было возможности жить по-человечески. И Юсупов, и Сухорада все решили для себя, пожив хоть и далеко друг от друга, но в одной стране. Но даже посмертно не заслужили того, чтобы эта страна задумалась по-настоящему, почему такое случилось.

И все, что им досталось вослед, - пара информационных столбцов про очередное раскрытие преступления.