1. Паранойя и вождь

В 1964 году Ричард Хофcтедтер опубликовал знаменитое эссе "Параноидальный стиль в американской политике", где речь шла об определенном стиле мышления, характерном для американских правых, в частности, о пристрастии к секретности, подозрительности и поиске заговоров. За два года до этого Элиас Канетти опубликовал не менее знаменитую книгу "Масса и власть", в которой писал о том, что паранойя является неотъемлемой чертой всякой власти. За прошедшие 50 лет на эту тему накопилась изрядная литература, подтверждающая правоту Канетти и Хофстедтера.

Поскольку удержание власти - одна из основных целей власть имущих, в их сознании неизбежно возникает фиксация на самосохранении. Канетти пишет о комплексе "выживания". Этот комплекс всегда предполагает подозрительность. Но настоящая паранойя, по мнению исследователей, развивается не сразу, а после восьми-десяти лет пребывания у руля. При этом паранойя возникает практически у любого "властителя" без исключения. Это связано с тем, что ни один человек не может сохранить психическое здоровье, когда годами всякое его слово в восторгом ловится, а всякое желание мгновенно исполняется. В результате неотвратимо развивается патологический нарциссизм, ощущение своей исключительности и незаменимости, но одновременно и чувство нарциссического одиночества, когда все вокруг, не выдерживая сравнения с собственным "величием", начинают казаться ничтожествами ("Не с кем поговорить. Ганди умер" и т.д.).

Канетти считал, что средством против паранойи властителя может быть лишь конституционное ограничение его пребывания у власти восемью-десятью годами и непрекращающаяся критика. Паранойя - это глубокий кризис субъективности, утрачивающей социальные связи. Она ведет к непризнанию других иначе как в контексте собственной нарциссической значимости. Все, что происходит вокруг, воспринимается власть имущим исключительно как направленное на его поддержку или его уничтожение. Все процессы, происходящие в обществе, персонифицируются и вызывают острую эмоциональную реакцию. Нарастает неадекватность, изоляция вождя даже от непосредственного окружения, чудовищная подозрительность. Обычным проявлением паранойи становится усиление секретности "наверху" и требование все большей прозрачности "внизу". Всюду мерещатся враги и заговоры.

2. Паранойя и общество

Президентская паранойя была бы просто малоинтересным эпизодом в истории болезни одного частного лица, если бы власть не насаждала паранойю во всех сферах жизни. Тема эта актуальна сегодня для России, так как в политике здесь установился отчетливо параноидальный стиль, который сочетает нарастающий нарциссизм первого лица и признаки углубляющейся подозрительности, поиск врагов. Все эти законы об иностранных агентах, бредовые фантазии о руке Госдепа вписываются в классический тип паранойи наряду со стерхами и амфорами.

Опасность параноидального стиля заключается в том, что власть, пораженная этим расстройством, пытается распространить свой бред на все общество и заставить его поверить в свои галлюцинации. Необходимость превращения психотического бреда в действительность укоренена прежде всего в страстной потребности власти убедить саму себя в своей адекватности и проницательности. В отличие от обычного скромного параноика, власть обладает уникальной способностью подчинить реальность своим фантазмам. К тому же параноизация общества - лучший способ выживания властителя, который на волне своего собственного бреда входит с социумом в опасный резонанс. Этот резонанс может на долгие годы продлить пребывание у власти и значительно усилить харизму лидера.

Многие спрашивают себя: почему Следственный комитет так старательно фабрикует дело о "массовых беспорядках"? Ведь власти свойственно скорее преуменьшать масштаб протестных выступлений. Там, где протестовали десятки тысяч, официальные источники обычно обнаруживают "горстку" подвыпивших хулиганов. В чем же резон видеть "массовое" там, где его не было? Предполагают, что это нужно для обезглавливания оппозиции или ужесточения наказаний. На мой же взгляд, каковы бы ни были практические соображения бастрыкинских соколов, Следственный комитет прежде всего выполняет заказ на параноидальное конструирование реальности, поступающий с самого верха. Чтобы мания заговора не выглядела симптомом психического расстройства, заговор должен быть разоблачен (то есть сфабрикован) любыми способами. Действительность дубинками загоняется в матрицу, созданную больным воображением. Реальность надо под дулом пистолета заставить соответствовать бреду.

Это массированное навязывание обществу паранойи - игра с непредсказуемыми последствиями. Канетти различал успешных и неуспешных параноиков у власти. Успешные - это те, кому удалось заразить общество своей болезнью. Это, например, Сталин, который внушил советским людям идею повсеместного распространения шпионов и заговоров заодно с представлением о своем божественном величии. Успех параноика в его случае привел к миллионам жертв в сочетании с невероятным цветением харизмы психически больного вождя. Неуспешные параноики, как нетрудно догадаться, - это те, кому так и не удается заразить своим бредом общество. Такой лидер все больше обнаруживает свою опасную неадекватность, изолируется и в конце концов устраняется.

Мне кажется, Россия стоит сегодня на опасном перекрестке. Ее судьба во многом зависит от ее готовности признать параноидальный бред действительностью - или ее способности отвергнуть галлюцинации лидера как симптомы болезни. Это единственная возможность избежать кошмара и хотя бы до известной степени сохранить психическое здоровье нации.