Александр Минкин на Донбассе. Фото из его фейсбука

Для начала две цитаты. Первая: "Тошковка. Луганская область. В этой развалине живет до сих пор одна семья. Это страшно. Электричества нет. Средств к существованию нет. Люди здесь говорят: "Вот вы нас освободили, от чего вы нас освободили? От наших домов? От наших зарплат? От нашей жизни?" Так же выглядит Мариуполь, Попасная. Так же выглядел Грозный 1995 и 2000 годов". И вторая: "Дома [в Мариуполе] отмываются, белеют, отреставрировали 30% разрушенного жилого фонда, и жители, квартиры которых уцелели, постепенно возвращаются домой. Некоторые семьи переезжают в новые квартиры, уже построили жилой квартал "Невский" (сдано в эксплуатацию 25 многоквартирных домов)".

Одна из них принадлежит режиссеру документальных фильмов Ольге Дарфи. В свое время Дарфи прославилась тем, что вышла на ковровую дорожку михалковского ММКФ в вязаной розовой балаклаве, обтягивающем коротком черном платье и вызывающе ярко-красных лосинах. Шел 2012 год, когда судили "кощунниц" из Pussy Riot. Это был поступок. О ней говорили.

Автор другой цитаты - Максим Калашников. Это член дугинского Изборского клуба, "рассерженный патриот", имперец, "фашист, уважающий Сталина". Антисемит. Считает Гитлера большим новатором. Выступал за присоединение Украины, называя ее "историческим недоразумением", а украинцев - "искусственной нацией", когда это еще не было мейнстримом.

Да, все верно - бодрая цитата о том, как похорошел Мариуполь после российских бомбардировок, принадлежит Дарфи. А ужасается тому, что русские наделали в Украине, Калашников. Мы же превратили Донбасс в выжженную землю, вопиет он, в зону апокалипсиса, ад на земле, прошлись колесницей Джаггернаута по людским судьбам! Совсем иное дело Дарфи (ее материал, опубликованный 15 июня, был удален 5 дней спустя). Посмотрите, пишет она, как очистился воздух в Мариуполе, осетр вернулся в море, все цветет, раны затягиваются, жизнь берет свое, а вон там, гляньте, какие симпатичные загорелые омоновцы бегут по пляжу, интеллигентные - питерские. Ой, а вот тут страшно... Да нет, показалось, это всего лишь съемочная площадка! Жаль, не Кустурица снимает. Цена за новую жизнь, конечно, дороговата, но это новая жизнь.

Этот гламурный цинизм вызвал справедливое возмущение. Столичная барыня с собачкой приехала окинуть взглядом недавно завоеванные земли. Жизнь аборигенов ее не очень-то волнует. Все недовольные уехали, ну и слава богу.

Вышел текст Дарфи в издании "Москвич Mag" - проекте Игоря Шулинского, который в свое время издавал культовый "Птюч". Радикальный, провокационный, контркультурный. "Самое дерзкое издание в России". Разница между двумя проектами - как между "Мушкетерами" и "Мушкетерами тридцать лет спустя". И все же, пусть остепенившиеся, но как бы либералы. 25 февраля 2022 года позволили себе даже эмоциональную антивоенную заметку, где было про боль, стыд и растерянность.

Потом был репортаж из московского военкомата под заголовком "Я же мужик". О том, что либералы все врут: никто никуда не бежит, все радостно идут на фронт. Что касается самого фронта, то ни о Бучанской резне, ни о трагедии Мариуполя материалов не появлялось. То ли дело ностальгия по дому у московских релокантов - это важно. К августу 2022 года боль и стыд, видимо, совсем прошли - журнал тряхнул стариной и устроил пенную вечеринку в клубе "Интеллигенция": "Гости пустились в неистовый пляс, многие скинули одежду и оказались в купальниках. У кого не было купальников, оставались в нижнем белье или без. И вы знаете, это не выглядело бесстыдством или распутством. Будто нимфы выходили на берег из пенистого моря. Атмосфера была что надо!"

И тут вдруг "шикарный текст" Дарфи про Мариуполь, как его охарактеризовал Шулинский. За полтора месяца до этого на ВГТРК вышел спецрепортаж "Мариуполь. Снова живой". А вскоре - документальный фильм на Первом "Мариуполь. Возвращение домой". Текст Дарфи выглядит продолжением этого ряда, только адаптированным для столичной либеральной публики. В модной глянцевой упаковке. Шулинский грубил в соцсетях, злился на критику. Ничего вы не понимаете, научитесь читать между строк. От Путина, говорит, никто не приходил, бабла не заносил, Дарфи написала по своей инициативе, редакции понравилось.

Сама Дарфи в ответ на критику неуклюже ссылалась на "трансгрессивную литературу" и журнал Charlie Hebdo. А еще рассказала, что в 1985 году ее мама из тогдашнего Ленинграда переехала в Крым - по медицинским показаниям. Там и осталась, была "вынуждена" получить паспорт гражданки Украины. И если бы дожила до 2014 года, обязательно проголосовала бы за присоединение к России: "Ей всегда очень и очень не нравилась политика Украины в Крыму. И таких людей было много". Ну, а крымские татары - что ж, они в меньшинстве. К тому же Ольга знает владельцев чебуречной в Бахчисарае, которые тоже голосовали "за". Сама Дарфи неоднократно ездила в Крым после оккупации и не видела в этом никакой проблемы, как и многие из нынешних "антивоенных релокантов". Писала оттуда репортажи, например, о поиске "зон комфорта".

В общем, нормализовать оккупацию ей не впервой, и делает она это вполне сознательно. Такая нормализация в некотором смысле страшнее откровенной Z-пропаганды. Хотя бы потому, что вовлекает в свою орбиту "нормальных" людей, едва ли склонных покупаться на истерики Соловьева.


Скриншот удаленного материала

Неожиданно поехал на оккупированный Донбасс и мэтр российской журналистики Александр Минкин. "Не в командировку, не от какой-либо организации, просто сам. Надо было хоть что-то увидеть своими глазами". Как и в случае с Дарфи, это "просто сел и поехал" вызывает вопросы. Там действует военное положение, которое подразумевает не только ограничение свободы передвижения, но и дополнительную военную цензуру. Журналистам нужны аккредитация и специальные разрешения. Но, допустим, "просто сел и поехал". Что же он там увидел? В журналистский материал это пока не вылилось, можно судить только по коротким записям в фейсбуке. Например, "Аллею ангелов" в Донецке. Мемориал, которым российская пропаганда особенно активно тыкала всем в лицо накануне февральского вторжения. Центральный элемент мифа про "где вы были восемь лет". Вряд ли ради этого стоило ехать в Донецк.

Затем Минкин поделился со своими читателями открытием: "Новости (с обеих сторон!) превратились в упаковку для пропаганды. Можно было бы повторить, что пропаганда тотальная, жестокая, бесстыжая, но у ней действительно сказочная сущность: она обоюдоострая. Помните сказку: он и она клали между собой обоюдоострый меч, чтобы даже во сне не случилось любовных объятий. Вот и нынешняя пропаганда - такой меч. Она ни за что не допустит примирения, потому что она зарабатывает на ненависти и страхе".

Зачем это понадобилось Минкину, известно ему одному. "То, что он поехал в Донецк и Мариуполь - увидеть своими глазами другую сторону медали, - нормально для журналиста", - встала на его защиту Алла Боссарт.

Так ведь было уже это - про "увидеть своими глазами". Евгений Миронов съездил в оккупированный Мариуполь, "увидел своими глазами" и "все понял". Раскаялся в том, что критиковал "СВО". И посоветовал всем коллегам: вам тоже надо "увидеть все своими глазами". Нобелевский лауреат Дмитрий Муратов, защищая своего друга и посылая всех его критиков "в жопу", тоже ввернул эту формулу - "увидеть все своими глазами".

Наверно, когда есть "другая сторона медали", намного проще договориться со своей совестью? Люди-то они не бессовестные в основном, хорошие люди.

"На 24 февраля у нас был запланирован с дочерью театр, даже два. А фейсбук кричал о войне. Весь мой информационный пузырь разрывался от боли. Люди - хорошие, честные, сильные, добрые - каялись в том, в чем не были виноваты", - писала Юлия Рих для "Москвич Mag" в первый день полномасштабного российского вторжения в Украину. Все время каяться, если ты не чувствуешь себя ни в чем виноватым, это, конечно, тяжело. Особенно если душа просит пенных вечеринок. Тут как раз приходит на помощь универсальная индульгенция - "у каждого своя правда". Или отстранение, кому что больше подходит. "Это взгляд как бы сбоку", - говорил Шулинский о репортаже из Мариуполя. Наконец, можно просто сказать себе: жизнь-то продолжается, нравится вам это или нет! Именно так ответила мариупольским беженцам Дарфи.

Другие не настолько "путают берега", работают тоньше. И свято верят, что совершают не преступление, а делают нужное и важное дело. Некоторых из них не то что не критикуют - на руках носят.

Например, Александр Черных, журналист ИД "Коммерсантъ". Один из его репортажей с Белгородчины номинирован на авторитетную журналистскую премию "Редколлегия". Коллега Илья Азар из-за границы пишет о нем: "Немного осталось в России корреспондентов, которые пишут под своим именем и продолжают честно выполнять свой профессиональный долг. Александр Черных - из таких". Добавляя: "Его репортажи оттуда нравятся не всем (особенно они немилы украинцам), но я уверен, что репортажи с российской стороны должны быть, и не от Стешина с Пеговым (z-военкоров. - Ред.)".

Из девяти военных репортажей Черных для "Ъ" четыре посвящены событиям на Белгородчине, еще два - гибели Татарского и Дугиной. Материал о похоронах последней озаглавлен "С кровью наших мучеников мы становимся сильнее". Российскому вторжению предшествовал репортаж о "беженцах с Донбасса". Речь о шитой белыми нитками эвакуации жителей "ДНР" якобы из-за угрозы вторжения со стороны Украины. Сама эта эвакуация была однозначным сигналом о готовящейся российской агрессии. Можно ли это было понять из материала Черных? Ни в малейшей степени.

Самый популярный репортаж Черных - он набрал больше полутора миллионов просмотров - был написан из Мариуполя, когда там еще не закончились боевые действия. В заголовок вынесены слова бойца "ДНР". Что делает именно его главным героем этой драмы. А вот ключевой месседж, выраженный в виде развернутой метафоры: "На столбе ветер треплет желто-голубой украинский флаг, рядом над магазинчиком автозапчастей развевается российский триколор; оба они кажутся инородными деталями на фоне выгоревшей дочерна пятиэтажки". Тут смысл очевиден: люди оказались между двух огней - жертвами конфликта государств как внешних по отношению к народам агентов. Столкнувшихся по каким-то своим неведомым причинам. Эта метафора подкреплена также упоминанием двух надписей, оставленных ВСУ и батальоном "Ахмат". И чтоб уж наверняка - репликой одного из героев репортажа: "В общем, ребята-девчата, стреляют и те и другие, а мы между ними".

Отсюда уже полшага до конспирологической версии о злых силах, которые все это затеяли. Вот реплика одной из героинь репортажа о беженцах из Шебекина и Новой Таволжанки: "Говорят, в одной банке красные муравьи и рыжие муравьи мирно живут. А если потрясти - они друг в друга вцепятся. Вот надо найти, кто эту банку трясет".

Это об украинцах и россиянах.

Снова репортаж из Мариуполя: "Самое жуткое в том, что улицы Мариуполя неотличимы от десятков российских городов. На первых этажах - точно такие же аптеки, цветочные магазины, пивные разливайки и банковские отделения. Только бренды другие - но теперь и это отличие стерлось. Вернее, сгорело".

Само стерлось и само сгорело. Случилась беда. По неведомым причинам. Может, в результате воздействия третьих злых сил. Поди разберись, кто же тут виноват.

Черных - молодой человек, он 1985 года рождения. Советского опыта компромиссов с совестью должен был избежать. В молодости был антифа, бил будущих "ручных нациков Кремля" на улицах Томска. Не помогло.

Впрочем, Александр Штефанов, автор почти четырехчасового фильма "Обыкновенная денацификация", еще моложе - 1999 года рождения. Но и у него центральная мысль - безликая "спираль насилия", в раскручивании которой виновны якобы "обе стороны", а выход из нее - это "Зеленский и Путин должны договориться".

Одесситка Ольга Эльгитарова так написала об этом рое желающих "увидеть все своими глазами": "Сначала впереди себя пустят танки, чеченский спецназ, уголовников с оружием, "наших мальчиков". А потом, когда стихнет пожарище, поползут - кто с болонкой Шуриком (из репортажа Ольги Дарфи. - Ред.), кто с дорогим фотоаппаратом - красивые заброшки поснимать, кто с бумагой и ручкой - говностихи писать, кто - с кремом от загара, кто с шурином, кто с кумом, кто с киногруппой - сериальчик сварганить. Ножкой потрогают - не лежит ли где человеческая косточка во дворе, и пойдут, все уверенней. Никакого такта. Никакого уважения к чужой трагедии. Никакого понятия о чужих законах. Никакого соблюдения чужих границ. Ни малейшего желания понять украинские чувства".

А самое главное - совершенно никакого чувства вины. От этой химеры их избавила королева роя - Екатерина Шульман. Для которой Украины как будто не существует вообще. Шульман мягкой обволакивающей скороговоркой всех убеждает, что ничего особенного не происходит, все это не ужас-ужас. Мало ли всяких войн бывало. Путин - это еще не настоящий Гитлер, а изделие из папье-маше, канцлер Вильгельм. И войну никто из россиян не поддерживает, все только притворяются. Но если россиян обижать, а Россию изолировать, обнося ее рвом с крокодилами, вот тогда-то они в крокодилов превратятся и никому мало не покажется. Тут-то появится настоящий Гитлер, весь мир ужаснется. А вообще сейчас "у обеих сторон" психоз, но это ничего, пройдет.

Понимаете, да? Если Путин - это "Гитлер из папье-маше", то Бучанская резня и уничтожение Мариуполя - не настоящие трагедии. И к этому человеку прислушиваются миллионы.

Все эти люди, которые могли бы приближать победу Украины, делают ровно обратное - помогают войне длиться. Без них не устояло бы здание российской пропаганды, именно они - ее главная опора.