Юность вождя - это всегда интересно, а если речь идет о современнике, который уже без малого 20 лет в диктаторском режиме управляет европейской страной, то интересно вдвойне. Любопытно же, как выковывается такой характер.

Судя по воспоминаниям, которые довелось прочесть, будущий батька еще школьником любил наводить ужас на окружающих. Правда, тогда у него под командой не было ни чекистов, ни милиции и действовать приходилось в одиночку. Однако уже в те годы Лукашенко усвоил все выгоды нахождения на вершине. Он пугал односельчан, забираясь на придорожные ели. Представьте, тащится одинокий могилевский мужичок вечером на телеге, погрузился в невеселые думы или задремал, как вдруг откуда-то сверху гремит победоносное "ку-ку!" Граждане сильно вздрагивали, но связываться с рослым юниором опасались. Помаленьку крестьяне свыклись с этой мелкой, забавной, простительной придурью земляка. У каждого ведь свои тараканы в голове. Кто пьет и с топором за женой гоняется, а вот Сашка на елках сидит и кукует.

Так вырабатывался его политический стиль.

Он пугал Запад, угрожая еще тесней сплотиться с Россией. Пугал Кремль, угрожая оголить западные границы России. Но более всего, по старой привычке, батька кошмарил соотечественников, рассказывая им жуткие истории про польских шпионов и российских империалистов, на чьи деньги местная оппозиция намеревалась посеять смуту и ликвидировать синеокую белорусскую государственность. Он пугал - и многим бывало страшно, особенно оппозиционерам, чьи лидеры исчезали при таинственных обстоятельствах, подвергались избиениям на площадях, сидели по тюрьмам.

Система функционировала исправно, это сегодня надо признать. Поскольку эффективность любой тоталитарной власти определяется лишь двумя факторами: устойчивостью вертикали и так называемой стабильностью. Что же касается экономики, то она может пребывать в катастрофическом состоянии, это до поры не оказывает существенного влияния на ситуацию в стране. До той поры, пока не грохнет. Пока правила игры в тоталитаризм не будут нарушены и власть не окажется столь же беспомощной перед лицом преступников, как народ под сапогом власти.

В этом, между прочим, главное отличие тоталитарной Беларуси от авторитарной России. У нас негласный общественный договор сформулирован невнятно, свободы побольше, да и Кавказ под боком: любые теракты можно списать на недобитых боевиков. У соседей отродясь боевиков не было, не говоря о Кавказе. Оттого сценарии типа "КГБ взрывает Белоруссию" выглядят недостоверными. При всех странностях батькиного характера мыло он кушает с явной неохотой и себе не враг.

Поэтому сегодня он сам очень сильно напуган. Быть может, впервые за всю свою политическую жизнь. Оттого так судорожны его движения, причудливы речи и столь удивительны новости, приходящие из Минска. Про арест неведомых паникеров. Про "блестящую операцию" спецслужб, сумевших чуть ли не за сутки, "грубо говоря, не выходя из кабинетов, вычислить" террористов. Про каких-то токарей-пекарей, которые неизвестно зачем совершили теракт. Про "пятую колонну", которая, разумеется, виновата во всем, но при этом заметно, что Лукашенко устроит версия, связанная с "действиями психически нездорового человека". Ну и про "жесточайший порядок и организованность - основу нашего выживания".

Сумевший столько лет просидеть на елке и обойтись без травм, он понимает, что речь идет именно о выживании. О его собственном выживании, поскольку необъяснимый, немыслимый взрыв в метро - первый масштабный теракт в Белоруссии (а в остальных, ранее не раскрытых, токари-пекари тоже уже сознались) - может стать прелюдией к чему угодно. К покушению на его жизнь, например.

Самый информированный человек в стране, Лукашенко на всякий случай клеймит тех, кто ему не страшен. Кто заведомо не взрывал метро и вообще никак не причастен к тому кошмару, в который погружается Белоруссия. Приказывая игнорировать "вопли и стоны зарубежных страдальцев", он обрушивается на западных правозащитников и Страсбургский суд. Это безопасно и политически грамотно. Но не отменяет необходимости ответа на самый главный вопрос: кто организовал взрыв на станции метро "Октябрьская"?

Конечно, теперь он будет еще яростней закручивать гайки, ломая резьбу. Списывать на врагов все невзгоды, поражающие страну, включая дикую инфляцию и драки в обменниках. Привыкший пугать, он же больше ничего не умеет, хотя в своеобразном своем искусстве достиг совершенства. Только сегодня он обращает это умение еще и против самого себя, ибо страхи, которые он так успешно имитировал, расправляясь с мнимыми злодеями, вдруг стали реальными. Кто-то прямо над его ухом прокричал "ку-ку!", и Александр Григорьевич в ужасе озирается, пытаясь понять, что за кукушка отмеряет ему сроки.