Пессимист скажет: да такие были всегда, - и отойдет в сторону, махнув рукой, и что-то пробормочет невнятно: то ли "бедный мой народ", то ли "быдло проклятое". Оптимист процитирует к месту: "Это не народ, это хуже народа, это лучшие люди города!" В том смысле процитирует, что не следует обращать внимание на путинскую массовку, режим обречен, демократия неизбежна. Независимый наблюдатель призадумается.

Вроде все правы - и пессимист, и оптимист. Действительно, такие были всегда, и те, кого 4 марта завозили в Москву покататься на карусели, при коммунистах таскали по улицам портреты капитоновых-катушевых, а при царе - хоругви и лики государей императоров. При этом они никогда ничего не решали, и горстка заговорщиков или активная группа граждан без особого труда устраивала в столице революцию сверху либо октябрьский переворот.

Однако речь не только о них - о тех, кого свозили, выгружали, заводили и увозили под угрозой увольнения или отчисления из института. Речь о тех десятках, если не сотнях тысяч инициативных россиян, которых никто не принуждал и не кошмарил. Они сами организовали себе трудовой подвиг, пошарив в Сети и обнаружив там сайт "массовки.ру", где за умеренную плату предлагалось поддержать национального лидера. Раньше таких не было. По крайней мере они не выступали толпами, образуя некий совершенно уникальный политический класс. Теперь они всюду.

Это новая общность российских людей - массовики незатейливые. Простые, но твердые в своем желании соответствовать духу времени и выстраданной национальной идее: попилить бабло. Это граждане, вступившие с государством в товарно-денежные отношения, где товаром являются они сами, стоящие в любую погоду под плакатом, содержания которого они принципиально не желают знать. Это россияне, образующие небывалое в мировой истории потребительское общество. Общество взаимного употребления народа и власти.

Особую прелесть этой движухе придает игровая составляющая. Цель власти - выманить на площадь как можно больше народа. Цель граждан - срубить как можно больше бабла. Цель посредников, так называемых бригадиров, осуществляющих обмен пятисотенных (в среднем) купюр на патриотические порывы граждан, - выдать им как можно меньше денег. Чтобы прикарманить остаток. И чем больше сторонников Путина уйдет с площади, не получив ни копейки, тем больше наличности останется у бригадиров.

В итоге, загружая видеоролики, мы наблюдаем сюжеты, исполненные потрясающего внутреннего драматизма. Мы видим толпы взыскующих стабильности, судя по плакатам, женщин и мужчин преимущественно среднего возраста. Их мучительные поиски бригадира Миши или Валеры, который часами рассказывает им о том, что вот-вот подвезут деньги. Драку с расплатившимся Мишей, потому что мало дал. Мы слышим краткие, но выразительные пожелания, адресованные Валере, который так и не пришел.

Они не за Путина, эти если и незнакомые, то до боли родные нам люди. Они не против Путина. Они за себя, и при этом толерантней любого правозащитника, поскольку за те же 500, судя по их личным, очень откровенным высказываниям, готовы держать плакаты, славящие кого угодно: хоть Навального, хоть Госдеп, хоть Жириновского, хоть Ким Чен Ына.

За ними будущее.

Лет через шесть, если не упадут цены на энергоносители, они уже будут исчисляться десятками миллионов. И когда-нибудь эти с виду покладистые, очень позитивно настроенные люди, сильно недосчитавшись обещанных денег, все вместе отправятся на поиски бригадиров. При виде этой толпы разбежится любой ОМОН. Побросают оружие и спецсредства сотрудники ФСО. Выкидывая на бегу ядерный чемоданчик, слетит в отставку любой Путин.

И тогда страна останется наедине с собой, и малочисленный народ, давно и безысходно стоящий на своей Болотной, растерянно оглянется вокруг: а куда ж подевалась Россия? Да вот же она, ребята, на той самой площади, побросав плакаты у Мавзолея, скандирует у кремлевских стен: "Требуем Халявы!" И пристыженный пессимист обнимется с обалдевшим оптимистом, и отправятся они в ближайший кабак, прихватив по дороге независимого наблюдателя. "А я что говорил", - скажет он, разливая по стаканам. Выпьют не чокаясь.