Каждому, говорят, воздается по его вере, и в этом смысле приговор Мосгорсуда полковнику Квачкову следует признать если не законным, то закономерным. "Жидолиберастическая клика Ельцина, узурпировавшая власть, видоизменилась в жидотиранию Путина". Так охарактеризовал эпоху Владимир Васильевич, выступая в прениях, и суд внял словам пленного диверсанта. 13 лет лагерей строгого режима за Народное ополчение, собиравшееся при помощи арбалетов захватывать Кремль, – это подтверждение диагноза. Тираны – они такие, и суды у них безжалостные.

Впрочем, отдельным недобитым материалистам все еще непонятно: а как было на самом деле? Воинствующие агностики, которые почти сплошь гуманисты, сочувствуют приговоренному и пытаются понять, за что его укатали на такой срок. Правоверные безбожники стремятся постичь так называемую реальность.

В рамках этой скучной и безысходной реальности никакой "организации мятежа и пособничества терроризму", за что Квачков со своим подельником Киселевым получили на двоих почти 25 лет, в природе не существует. Имеется, правда, группа болтливых стариков, которые перепутали ХХI век с временами Гришки Отрепьева и представляли опасность только для самих себя. И если бы даже они, размахивая своими арбалетами, куда-нибудь "выдвинулись", их бы искрошил в капусту любой случайно оказавшийся на пути сотрудник ФСО.

Что же касается "жидотирании", то складывается впечатление, что умученный Мосгорсудом в своей полной невзгод и опасностей диверсантской жизни никаких евреев никогда не встречал. Да и откуда им было взяться в Генштабе, в Афганистане, Азербайджане, Таджикистане и в Чечне, где служил Квачков? Быть может, единственный кандидат в иудо-масоны явился Владимиру Васильевичу в тюремной камере, но он звался Ходорковским и полковнику скорее понравился. Квачков, по словам его адвоката, даже "в некотором роде признал в нем патриота". Тем не менее упорной веры полковника в существование национально окрашенной тирании не поколебал и Ходорковский.

Однако вера – это вопрос глубоко личный. За веру у нас давно не сажают. Почему же, если отбросить мистические версии, Квачков все-таки сидит?

Анатолий Чубайс в кратком отклике на приговор полковнику сообщает, что не имел никакого отношения к суду, и это наверняка правда. Если бы Анатолий Борисович хотел и мог посадить отставного десантника, это случилось бы гораздо раньше, в Мособлсуде, где присяжные, как известно, оправдали Квачкова, обвинявшегося в покушении на Чубайса. А если бы глава "Роснано" был столь всемогущ, как полагают полковник и его заединщики, то Квачков мог бы разделить судьбу Сергея Магнитского. Однако тот суд власть пустила на самотек, быть может, не желая лепить из Владимира Васильевича народного героя, пострадавшего за попытку убить Чубайса. Позже, когда присяжных вывели из судов, рассматривающих дела о терроризме, Квачкову стали лепить иной образ. Того самого мятежника и террориста, который буквально голыми руками, при поддержке нескольких стариков-разбойников, намеревался захватить власть в ядерной державе. Образ безумца, вызывающего оторопь.

Верить ему было почти невозможно, и тут надо признать очевидное: полковник сделал все для того, чтобы замыслы его выглядели грозно и правдоподобно. В Мосгорсуде Квачков избрал ту же стратегию защиты, что и в Мособлсуде пять без малого лет назад. Тогда он, отвергая участие в теракте, утверждал, что в покушении на Чубайса нет "события преступления". Теперь, не желая сознаваться в организации бунта, отстаивал "право народа на восстание", впервые записанное, к слову сказать, в американской Декларации независимости; таковы причудливые пути Мировой закулисы. Тогда присяжные встали на его сторону. Теперь, при всех недостатках доказательной базы, речи полковника прозвучали как признание вины.

В своей расписной рубашке, сжимающий руки, скованные браслетами, в кулаки, он смотрелся одновременно жутко, нелепо и трагично – редкостное сочетание. И жалко было несчастного старого дурака, разрушившего жизнь себе и своим близким, и ясно при этом, что в случае чего он бы никого из выдуманных врагов не пожалел. Жертва и палач в одном лице, Квачков сделал все для того, чтобы провести остаток лет за решеткой, ибо каждому воздается по его вере, а вера творит чудеса.