Все это надо осмыслить, привести к общему знаменателю, объяснить хотя бы самому себе. Имею в виду прогремевший законопроект, где в рамках одного предложения сказано: "Не допускается использование средств массовой информации... для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну... а также материалов, содержащих нецензурную брань..." Причем, как установил депутат Дмитрий Гудков, непосредственно внутри Думы поправка уже действует. То есть имеется некое Положение о комиссии "по размандачиванию", а в нем пункт 5.2, который не позволяет простому депутату и его избирателям получить официальную справку о заграничной, к примеру, собственности народных избранников.

Депутат Гудков захотел, чтобы указанная комиссия как-то проинформировала его о проверках, проведенных в отношении Пехтина, Костунова, Семенова и других. Он пожелал узнать, верны ли слухи о том, что его коллеги сказочно богаты, и если это так, то праведным ли путем эти средства нажиты и куда вложены. А ему председатель комиссии Николай Ковалев сурово так ответил: мол, "сведения" предоставляем "только соответствующему органу или организации", причем "с соблюдением законодательства о персональных данных и государственной тайне".

И теперь депутат Гудков подводит итоги. Во-первых, сообщает он, "меня... послали на йух со всеми моими депутатскими запросами". Во-вторых, не скрывает потрясения: "СМИ и блогеры приводят в своих публикациях факты, что вышеуказанные депутаты занимаются бизнесом или скрывают активы и недвижимость от общественности. Комиссия проводит проверку... но с материалами проверки ознакомиться невозможно. Государственная тайна!!!"

Вот это все и надо осмыслить, вчитываясь в строки нового законопроекта.

Прежде всего надо перевести дух, радуясь, что законопроект еще не принят и не подписан в Кремле. Когда же его примут и подпишут, за процитированное "йух", которое расшифрует любой ребенок, родную редакцию могут оштрафовать на 200 тысяч рублей, а в случае рецидивов – и закрыть. Да что "Грани"! Один из самых любимых в народе таблоидов тоже ликвидируют – за такую, например, статью. Хотя в ней цитируется сам Путин.

Кроме того, если прогремевший законопроект с известной поправкой Железняка примут, то любая информация, относящаяся к "пехтингу" и прочим подобным делам, будет приравниваться к разглашению тайны и порнографии. Отныне все разоблачительные тексты можно будет, вероятно, публиковать, опираясь лишь на пресс-релизы ФСБ, Следственного комитета и других "органов и организаций". Ибо что, как не специально охраняемую тайну, составляют не опубликованные где надо сведения о заграничной недвижимости народных избранников, членов правительства и других слуг народа? И как иначе, без использования всей сокровищницы русского языка, можно будет комментировать такие сюжеты и такие запреты?

По-русски формулируя, это называется "бьют и плакать не велят". Засекречивают коррупцию и воспрещают нецензурную брань. Им можно воровать, а независимым экспертам нельзя ругаться.

Конечно, какой-нибудь в очках, да вот хоть автор этих строк, тряся бороденкой, скажет: дескать, можно же и приличными словами дать экспертную оценку. Поспорю с автором, не страшась раздвоения личности: нельзя. По той простой и бесспорной для подавляющего большинства соотечественников причине, что наша реальность уже давно и принципиально не описывается приличными словами. Наверное, можно еще пару лет, крепясь из последних сил, продержаться на эвфемизмах, но это и для здоровья вредно, и рискованно – в том смысле, что утратишь контакт с читателем. Достаточно почитать комменты... И кто поручится, что в обозримые сроки депутат Железняк не внесет поправку насчет эвфемизмов?

Да что говорить, если даже сам Михаил Иванович не выдерживает. "Один миллиард у вас сп... утащили, – гневается гарант, – у вас миллиард ушел на подставные конторы, и вы не считаете нужным защищать интересы компании!" В этот раз он, правда, сдержался в последний миг, а ну как в другой раз не сдержится? Как тогда поступать репортерам гостелеканалов и любимых в народе таблоидов: резать по живому или смело транслировать прямую речь президента в эфире и на газетной полосе? А что ему за это будет? Одна надежда, что президент не подпишет прогремевший непостижимый законопроект. "Ну его на хер", – скажет, выкидывая в мусорное ведро. Увы, надежда слаба, поскольку жизненный опыт подсказывает, что депутат Железняк – это тоже эвфемизм, на самом же деле слово звучит иначе. А раздвоением личности Путин не страдает.