Дежавю - оно разное бывает. Какое-нибудь, грубо говоря, метафизическое, когда идешь по незнакомой площади чужого города, считаешь ментов и галок и прикуриваешь возле памятника - и вдруг чувствуешь, что все это уже было с тобой, ходил, глазел и прикуривал, а когда было и почему – не знаешь. Или вот читаешь хорошую книгу неизвестного автора и неожиданно вспоминаешь сюжет, но это, говорят, не дежавю, а склероз, потому что куришь много. А еще дежавю бывает мрачное, наполненное зловещими символами и скверными предчувствиями. Вроде того, что оттепель кончилась, толком не начавшись, и безвинных опять заключают под стражу.

Сергея Мохнаткина один раз уже избивали и сажали.

Причем в тот же день и на том же месте, что и сейчас, 31 декабря на Триумфальной, только четыре года назад. Он тогда шел с авоськой мимо памятника Маяковскому и вступился за женщину, которую винтили противники 31-й статьи Конституции в милицейской форме. Правда, в тот раз его задержали и отпустили, а всерьез начали сажать полгода спустя, когда выяснилось, что избитый не унимается и продолжает жаловаться на избивавших. А кончилось дело в Тверском райсуде г. Москвы, где судья Ковалевская, проигнорировав показания свидетелей защиты, "опровергла" их показаниями сотрудников милиции, и с этого момента мы можем отсчитывать свое дежавю.

Потому что Сергея Евгеньевича арестовали вновь. Пренебрегая печальным опытом предыдущей посадки, он опять подошел к стражам порядка и опять начал искать правду там, где она отродясь не водилась, – в дискуссиях с правоохранителями. Милицейский чин Шорин за эти годы превратился в полицейского чина, а больше с ним, как говорится, ничего не произошло. И если верить свидетелям, а не поверить им трудно, то полковник Шорин, узнав Мохнаткина, велел "убрать провокатора" и сам нанес ему не менее двух ударов по лицу. А на видео, записанном без звука, мы наблюдаем, как Мохнаткина тащат к автозаку и он сбивает шапку с полковника. Потом задержанного, по его словам, еще раз побили в автобусе, а судья Стешина в том же Тверском райсуде, следуя заветам Ковалевской, полностью удовлетворилась показаниями Шорина и двух его подчиненных и отправила задержанного в СИЗО на два месяца. Хотя "скорую помощь" вызывали к Мохнаткину, а не к Шорину - но желания разбираться в подобных эпизодах наши суды не проявляли никогда.

А после арестованному впаяют лагерный срок, и Путин, встречаясь с теми, с кем пожелает встретиться, сообщит, что полицейских трогать нельзя и что в Америке Мохнаткина пристрелили бы на месте. И дежавю обретет завершенность.

И никакой метафизики. Не надо мучиться, хватаясь за голову и пытаясь вспомнить, когда мы видели это все. Ибо дежавю мрачное, банальное, политическое, бытовое, связанное с репрессиями против инакомыслящих, в России, всегда воспроизводит само себя и отличается лишь мерой жестокости по отношению к своим жертвам. А так все привычно до тошноты: абсурдные обвинения, шемякины суды, комментарии высшего начальства или прикрепленных к нему песковых, карауловых, марковых и маркиных, которые подают голос, когда у начальства нет времени или желания отвлекаться на мелочи.

И это всегда "мелочь", эти растоптанные человеческие судьбы, и речь в разные времена идет лишь о цифрах. Миллионы обращенных в лагерную пыль, та самая "статистика", которой никто не ужасается, поскольку страшно даже пошевелить мозгами. Или тысячи политзеков, как в эпоху вегетарианскую, когда начальство предоставило народу отдых от оптовых смертей. Или десятки, как сейчас, в эпоху чекистскую, сугубо прагматичную, тем более накануне Сочи. Ходорковский с "пиратами" и феминистками портил имидж начальству в глазах остального мира. Несколько "болотных" узников и Мохнаткин вроде не испортят. Значит, будут сидеть.

Самое же печальное в его судьбе сводится вот к этому самому дежавю. На языке прокуроров и судей Сергей Евгеньевич Мохнаткин – повторник, то есть судить его будут как злостного нарушителя тишины по 31-м числам и чистоты зубной эмали. Как рецидивиста, прощенного было добрым Димоном, но не осознавшего всей глубины отеческой милости. Теперь его могут закатать по полной, и долг недобитого нашего гражданского общества – всеми силами противостоять этому беззаконию. Не зайка с леопардом и Путиным в овечьей шкуре должны стать символами грядущей Олимпиады, а Мохнаткин за решеткой.

Если же поразмышлять на заданную тему совсем без метафизики, то прямо оторопь берет. После волгоградских терактов вроде бы ясно обозначился враг, с которым наш великий полководец не довоевал в нулевые годы, когда одновременно и убивал его, и взращивал. Туда, на борьбу с террором и следует вроде бы направить всех силовиков, начиная с чекистов и кончая полицейскими. С террористами, а не с инакомыслящими надо вести борьбу, ни на минуту не отвлекаясь, а демонстрации на Триумфальной давно пора "разрешить", что бы это слово ни значило применительно к 31-й статье Основного Закона. Тогда и полковники исполняли бы свои прямые обязанности, и у демонстрантов не возникало бы к ним вопросов.

Однако ловят и сажают по-прежнему Сергея Мохнаткина, и это уж такое уникальное дежавю, что сразу все вспоминаешь. Все так до боли знакомо: улица, город, памятник, пожилой человек с сигаретой, и главная его беда и вина в том, что не может пройти мимо несправедливости. Он, видите ли, пытается узнать: за что бьют и почему нельзя мирно собираться на площади? Но ответы столь жестоки, тупы и бессмысленны, что понять их невозможно, и он спрашивает вновь.