История с увольнением Андрея Зубова печальна, как почти все новости из рубрики "Интеллигенция и власть" в путинской России, но присутствует в ней и тайный комизм. Судьба, что ли, посмеивается над нашим начальством и его кадровиками. Или русский язык - что в сущности одно и то же, поскольку родная речь в России замещает должность Немезиды.

Взять, к примеру, сей образец бюрократического речекряка. Тут тебе и удивительная смесь французского с нижегородским, то есть корпоративного с государственным, что вовсе не одно и то же. Ибо в нормальных странах корпорации выведены из-под контроля властей, а что такое "государственная этика" - этого вообще никто не знает. И прямая ложь. Утверждается, будто бы 5 марта Андрею Борисовичу "было вручено официальное уведомление о недопустимости таких (невосторженных по отношению к оккупации Крыма. - И.М.) высказываний и их несоответствии статусу профессора МГИМО". Тогда как на самом деле в тот день ему предложили уволиться, но потом почему-то передумали. Ну и формула "безоглядная критика", выведенная в документе, необычайно радует глаз. Оглядываться надо, профессор, когда критикуешь!

Интересно присмотреться и к норме Трудового кодекса, по которой уволили Зубова. Это п. 8 ст. 81-й ТК, карающий за "совершение аморального поступка работником, выполняющим воспитательные функции". Тут, конечно, наше испорченное воображение рисует совсем другие картины. Допустим, педагог, принимая экзамен у девушки или юноши, вымогает у нее (него) взятку или чего похуже. Но, оказывается, резкое несогласие с Путиным - это тоже аморалка. Забавно.

А смешнее всего, что данный пункт профессору юридически подкованные клерки из администрации Кремля, а вслед за ними "большое собрание людей", увенчанное проректорами, предъявили всерьез. С каменными лицами. И едва ли задумываясь о том, насколько соответствует обычным нормам морали их собственное поведение. Вот эта готовность выгнать 62-летнего преподавателя из МГИМО по одному начальственному щелчку.

С "фашизмом" тоже вышло потешно, прямо ухохочешься. В той знаменитой статье, с которой начался скандал, автор Андрей Зубов сравнил гитлеровский аншлюс и путинский, указав на драгоценные черты сходства. "Друзья! Нам надо опомниться и остановиться" - с таким наивным миротворческим призывом обратился профессор к читателям, среди которых надеялся встретить и власть имущих. А в ответ услышал голоса разгневанных доносчиков, клеймивших автора в центральной прессе, кадровую проповедь в кабинете проректора, поношения и угрозы в Рунете. Под крики "мы не фашисты!" его и уволили - в полном соответствии с любой тоталитарной доктриной, включая нацистскую, согласно которой наука есть в первую очередь служанка идеологии.

В той Германии, где объединенный немецкий народ рыдал от счастья, приветствуя национального лидера, и сурово клеймил национал-предателей, это обернулось массовой эмиграцией ученых. Одних только нобелевских лауреатов уехало 29 из 32 имевшихся в наличии. В нынешней России утечка мозгов - явление повседневное, хотя вот профессор Зубов покидать Родину не намерен, даже "принципиально не хочет". И в этом, если угодно, можно усмотреть признак обнадеживающий. Все-таки до нацизма нам еще далеко, да и не было при Гитлере Совета по правам человека, который вчера вступился за уволенного. Почувствуйте разницу.

Кроме того, Андрей Борисович собирается оспорить решение мгимошных кадровиков в суде, и это сюжет, пожалуй, самый курьезный. Оказывается, как заверил Зубова его адвокат, изгнание профессора было неправомерным, поскольку он "член участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса и по федеральному закону не может быть уволен". Поразительное вообще дело. Выборы в России практически отменены, избирательные комиссии по факту являются органами совершенно бессмысленными, а вот поди ж ты. Пребывание в такой комиссии, быть может, позволит Андрею Зубову сохранить место.

История с увольнением профессора печальна, но смех вытесняет грусть, и русский Кафка оказывается по-любому веселей германского. И начальники наши сегодняшние, и дураки при них, и холуи вызывают помимо разных тяжелых отрицательных чувств еще и смех, что смягчает любую мерзость. Внушая безотчетный, беспочвенный, ни на чем вроде не основанный оптимизм и веру в светлое будущее нашей университетской науки. Как говорил Григорий Горин, фашизм не пройдет, поскольку у нас вообще ничего не проходит.