Политический рэкет, шантаж, давление, взятие заложников, торговля заложниками. Применительно к нынешней российской власти все это черты родовые, легко узнаваемые, и если знаменитого олигарха арестовывают в стиле войсковой операции, то это означает, что бизнесу послан сигнал: бестактных вопросов президенту не задавайте и не лезьте в политику. А если Путин внезапно освобождает Ходорковского, то ясно, что скоро Олимпиада, происшествие чрезвычайное, сопряженное со своеобразными ритуалами. Среди них и сакральный обряд помилования, как бы продиктованный внезапным духовным преображением гаранта. Короче, здесь посылается сигнал западным партнерам: милости просим в Сочи, давайте дружить.

Впрочем, внешне все эти дела нередко обставляются так, что еще пойди докажи, будто имело место запугивание или политзека попытались выгодно обменять. Уличили топ-менеджмент ЮКОСа в уклонении от уплаты налогов - вот и посадили Ходорковского с Лебедевым и многих других. Захотел Путин освободить МБХ, сраженный внезапным приступом гуманизма, - вот и помиловал, имел право. Разве нет?

Подобных примеров множество, и почти всякий раз, размышляя о шантажных технологиях, обнаруживаешь недостаток прямых улик. "Закон подлецов" - это дикий, причем асимметричный ответ России на закон Магнитского или глубоко продуманная патриотическая акция депутатов Госдумы? Да, видно, что подлецы, но ведь и в патриотизме не откажешь. Антисанкции - это триумф воли в отдельно взятой голове или намеренное вредительство в отношении граждан России? Надежда Савченко - она заложник или Путину, как он говорил, вправду интересно, чем кончится суд в Донецке Ростовской области? Пока суд не завершился, презумпция невиновности вроде должна распространяться и на президента РФ.

В общем, интрига в подобных случаях обычно сохраняется надолго: то ли злой умысел наблюдаем, то ли демонстративный идиотизм. Однако не всегда. Бывает, что правда вдруг является вся как есть, без нижнего белья и прочего камуфляжа. Бывает, что рэкетиры сами проговариваются, и это сильно облегчает работу грядущего суда, который хочется назвать гаагским. Все, что вы хотели узнать о российской власти, но в силу врожденной деликатности боялись спросить, она выбалтывает сама.

Взять, допустим, дело Савченко. Непростое вроде бы дело, но с тех пор как год назад Алексей Пушков, глава делегации России в ПАСЕ заявил, что евродепутаты смогут встретиться с летчицей лишь в том случае, если правильно проголосуют на своей сессии, с мучительной неизвестностью было покончено. Стало окончательно понятно, что речь идет о процессе политическом и что судьбу заложницы определяет банда уголовников. И гадать стало не о чем.

Вчерашние серийные обыски в квартирах сотрудников "Открытой России" и в московском офисе организации - из того же познавательного ряда. Полгода назад мы вместе с Михаилом Борисовичем могли еще, любопытствуя, доброжелательно уточнять у спикера СКР Маркина: возобновление дела об убийстве мэра Нефтеюганска - это "реакция на исполнение Гааги" или же общественная активность Ходорковского тому виной? Да и вчера, когда обыскивающие только вломились в чужие дома, предъявив бумажку, тайна еще оставалась неразгаданной. Ибо в бумажке той говорилось, что следственные действия связаны с "материнским" делом ЮКОСа, и обыскиваемые честно пытались вспомнить, что они делали в 1994 году, как приватизировали "Апатит". Тем, кто тогда ходил в детский сад или в школу, кое-что удалось вспомнить, а вот родившиеся позже указанной даты столкнулись с проблемой неразрешимой.

Но потом слово взял Маркин - и тайна раскрылась. Оказалось, что обыски проводятся "в связи с международными судебными разбирательствами... направленными на принудительное взыскание с Российской Федерации денежных средств в сумме более 50 миллиардов долларов США". Накануне в рамках этих "разбирательств" во Франции были арестованы платежи, направленные российским фирмам, и теперь Кремль, сдержав обещание, прислал ответку. Вы, дескать, гр-н Ходорковский, взыскиваете с нас казенные миллиарды, а мы ограбим ваших сотрудников, отобрав у них банковские карточки и прочую частную собственность. Мы сделаем вам больно. И хотя всем известно, что экс-глава ЮКОСа не имеет ни малейшего отношения к акционерам бывшей своей компании, отсудившим у РФ деньги в Гааге, Путину с Бастрыкиным на это наплевать.

Для них куда важнее другое. Все обысканные и ограбленные в Москве и в Петербурге отныне становятся заложниками очередного "дела", и тут юридическая дискуссия обретает завершенность. Заканчивается, раз и навсегда, спор о том, ведает ли власть российская, что она творит. Заявление Владимира Маркина на сайте Следственного комитета - это явка с повинной, соединенная с ценной информацией о вышестоящих подельниках. Рэкетирах, шантажистах и террористах, использующих Уголовный кодекс в преступных целях для устрашения, шельмования и преследования заведомо невиновных. А то обстоятельство, что абсолютно незаконными этими средствами пользуются государственные служащие, начиная с президента, лишь отягчает их вину.

Как и когда их накажут? Вопрос не праздный, и сегодня он, понятное дело, звучит издевательски. Кто ж их посадит, когда они памятники... то есть истуканы, вросшие в свои кресла? Впрочем, сам по себе процесс вышвыривания из кресел, как показывает исторический опыт, не занимает много времени, притом что начинается внезапно. Тогда и срабатывает эта знаменитая, известная всякому маркину юридическая формула: о неотвратимости наказания. Забывчивых и слишком самонадеянных это тоже касается, поскольку незнание исторических законов не освобождает от платы по счетам.