Юлия Латынина иронически (или всерьез?) нахваливает Владимира Путина за создание ЧВК и даже "снимает шляпу" перед создателем. За то, что мудрый главнокомандующий в рамках этой спецоперации отправляет на войну тех, кто желает на ней подзаработать. За то, что эти солдаты удачи, если выживут и вернутся, будут воевать за него и "внутри России в виде всяких НОДов и SERB'ов". За то, что никаких проблем с ними не возникнет, когда их убьют или захватят в плен. Ибо никому они особенно не нужны, даже родне, которую "купят", причем "незадорого".

Если это шутка, то не самая удачная. А ежели Юлия Леонидовна верит в сказанное, то она ошибается. Родные и близкие захваченных в плен поправляют журналистку.

Самый известный сюжет - про ефрейтора Агеева, плененного возле села Желобок Луганской области, и его маму Светлану Викторовну, которая сына своего не предала, в отличие от отцов-командиров. Хотя там не до конца ясно, с кем подписывал свой последний договор "уволившийся" контрактник. Во всяком случае армия от него отреклась, а так называемый Вагнер на заданную тему не высказывался.

Примеры свежие связаны с судьбами заложников ИГИЛ - Романа Заболотного и Григория Цуркану. Минобороны РФ открестилось от них дважды, до и после демонстрации известного видео, а потом еще пленных добивали наши народные избранники. Депутат ростовской гордумы Котляров и зампредседателя комитета Госдумы по связям с соотечественниками Водолацкий, родом из тех же краев, заявили (как сговорившись), что россияне уже "казнены". Тут складывалось впечатление, что у депутатов прямой выход на боевиков запрещенной у нас организации и они в целом уважают законы, принятые в "Исламском государстве". Ну, а казненных, конечно, не воротишь, что теперь о них беспокоиться.

Однако имеются и другие мнения.

Так, Роман Цуркану, беседуя с журналистом, о брате своем очень даже тревожится и в отношении начальства слов совсем не выбирает. Сам бывший военнослужащий, он возмущен тем, что людей посылают "на убой, просто даже не щадя", а после "бросают, чуть что не так". Рассказывает биографию Григория, успевшего повоевать и в Донбассе, и печалится, естественно, о том, что победу над "укропами" у брата украли, поскольку "товарищ Путин, блин, у нас перемирие заключил". Вообще сетует на то, что война под руководством указанного товарища - "это просто грязь полная". Бойцов, потерявшихся в мирной жизни и никому не нужных, сперва "призывают к патриотическому духу какому-то" и завлекают деньгами, но используют как пушечное мясо и легко бросают в беде. Брат потрясен "двуличием власти" и готов даже "раскачивать лодку", то есть бить во все колокола, чтобы спасти родного человека. Того, избитого, который молчит в кадре.

Короче, это вполне определенный типаж, с которым в иной обстановке не дай бог заспорить о том, что мы забыли на Украине и в Сирии. Однако люди все-таки остаются людьми, хотя бы на уровне родственных связей, братской любви, личных понятий о чести и справедливости, и надо понимать, что для такого, как Роман Цуркану, обратиться за помощью к репортеру "Радио Свобода" - это подвиг, быть может, не меньший, чем отправиться воевать за Асада или Захарченко. Сутки спустя он уже уклонится от встречи, и родители его сознаются, что с ними связались чекисты и велели "не поднимать шум", но был же в его жизни этот день, когда он догадался, где его историю выслушают и предадут гласности. Запугать такого Романа, вероятно, можно, но едва ли можно купить.

Что же касается "Ирины", откликнувшейся на беседу с ним, чтобы напомнить начальству об участи Заболотного, то ей заранее страшно. Поэтому настоящего своего имени она не называет, как и некоторых других имен. А рассказывает все о том же самом: о бесчеловечном обращении властей с погибшими наемниками и их родственниками, которым месяц, если не два приходится ждать похоронок и намертво заколоченных цинковых гробов. О контрактах с Вагнером, от которых "у вас волосы дыбом встанут", если доведется эти сверхсекретные обезличивающие бойца бумаги когда-нибудь прочесть. Ну и, понятное дело, девушка всегда голосует за Жириновского, прозревая в нем счастливую альтернативу Путину, но в этом месте совсем не хочется смеяться. Как и сильно гневаться на Заболотного, который в былые времена "принимал участие в акции по блокированию штаба Алексея Навального в Ростове-на-Дону" - в полном, кстати, соответствии с концепцией Юлии Латыниной.

Только все это теперь позади, войны с врагами внутренними и внешними. А есть только видеоролик на фоне белой стены и два человека, одинаково одетых и уже мертвых, если верить господам депутатам, и еще живых и брошенных, по словам Романа и "Ирины". По крайней мере они, вот эти двое, и мама ефрейтора своих не бросают, а о помощи взывают к Америке или к "Новой газете", вопреки своим убеждениям, которые оказались нестойкими, и в том состоянии кромешного отчаянья, которое хоть ненадолго превозмогает страх перед Шойгу, Бортниковым, Путиным и прочей Родиной. И эти минуты следует запомнить и от презрения к этим людям воздержаться, потому что происходящее одновременно вызывает оторопь и внушает надежду.

Недоумение понятно: кто бы мог предположить, что покорно убивающие и гибнущие и их единомышленники тоже способны взбунтоваться. С надеждой дела обстоят сложнее. Однако становление гражданского общества начинается по-разному, и не надо исключать самых неожиданных вариантов. В частности, протестного движения в той среде, которой положено давить любые протесты. Но если протрезвеют во всех смыслах эти люди, причем в массовом порядке, то на площадь они выйдут без шариков и смешных плакатов.

А ведь они понемногу прозревают, так что о будущем российского начальства уже сегодня трудно думать без содрогания, как и о будущем всей страны. Впрочем, настоящее столь безрадостно, что мрачные предчувствия от себя гонишь и классическую цитату про бессмысленный и беспощадный бунт забываешь. А помнишь лишь о том, что они правы в своих дискуссиях с генералами и главнокомандующим, как прав любой, которого оболванили, обманули, предали.