Конец эпохи Путина
Просматривая работы на выставке "Граней" в Музее Сахарова, я как-то неожиданно задался вопросом: какой эпоха Путина останется в истории и памяти жителей России? Если уж у нас есть традиция увязывать этапы прошлого с именами политических лидеров, то чем могут запечатлеться последние восемь лет, прошедшие под знаком Путина?
Николай II, например, запомнился трагедией на Ходынском поле, Первой мировой войной, революцией и отречением; Ленин - Октябрьским переворотом, переводом столицы из Петрограда в Москву, Брестским миром, террором Гражданской войны и поволжским голодом; Сталин - колхозами, индустриализацией, ГУЛАГом, "священной" войной; Хрущев - разоблачением культа личности, холодной войной, полетом Гагарина, кукурузой, борьбой с художниками, бетонными новостройками... и далее по списку. А что же останется в наследство от нынешнего гаранта?
Должен признать, картина у меня получилась не особо выразительная и богатая. Если оставить за скобками амплуа сильного администратора и шарм, импонирующий подросткам и домохозяйкам, то дел, за которые можно было бы помнить Владимира Владимировича, как-то в общем-то и нет.
"Эпоха Путина" запечатлеется в истории чеченской войной, страшными терактами, бездарной монетизацией, разгромом "ЮКОСа", конфликтами с ближними соседями, скучным телевидением и топорным антиамериканизмом. Таланта выдающегося администратора и созидательной активности за всем этим нет.
Поставил точку в предложении - и уже слышу гневные возгласы критиков: "Лживый либерашка! А про экономический рост, сильную централизацию и уважение к России на международной арене ты, значит, забыл?!" Я нет, но вот грядущие поколения и даже наши современники, уверен, через пару-тройку лет уже забудут.
Пройдемся по пунктам. Если русское экономическое чудо окажется состоявшимся и долговечным, увязать его с личностью Путина будет весьма затруднительно. Нужна большая доля наивности, чтобы видеть в изобилии товаров в магазинах и успешной торговле сырьем прямое следствие наказа об удвоении ВВП. Скорее уж тогда придется хвалить господ Грефа, Кудрина да Чубайса. И об этом (повторюсь, пока еще сомнительном) достижении станут говорить как о победе в ВОВ: "Войну выиграл Сталин, вернее, не Сталин, а Жуков, да и то какой ценой!"
Про централизацию еще бабушка надвое сказала. Нужна ли она стране в том виде, в котором исповедуется сейчас? А если и нужна, то присутствует ли на деле в том виде, в котором исповедуется? Централизация - это универсальная, единообразная в основе своей система управления с очевидным и функциональным центром. У нас же пока все замыкается не на системе, а на имидже президента, что, несомненно, позволяет проворачивать весьма оперативные административные кульбиты, но вот о силе и долговечности властных отношений говорит мало. Скорее заставляет думать, что центр в Кремле, как и у популярных жевательных подушечек, вполне себе жидкий.
Про героический образ России в международном сообществе лучше и вовсе скорбно помолчать: с него, как говорится, не воду пить, а вот засуху последствий примитивной игры мускулами ощутить можно, да мы уже и ощущаем. Тому, что по телефону (а соответственно, и в телеэфире) хамить не следует, еще в начале века учил наших администраторов один выразительный персонаж Булгакова. Стараниями Путина современный имидж России в глазах цивилизованного мира упростился донельзя: за последние годы Россия для него стала непредсказуемой, недемократичной, агрессивной и, следовательно, опасной страной. Опасной в самом малодостойном смысле: как обезьяна с гранатой, способная в любую минуту навредить себе и окружающим. Много пользы от такого образа для чести отчизны? Сомневаюсь.
В копилке президента есть, несомненно, одно достижение: за прошедшие годы его имя превратилось в национальный брэнд, как водка, матрешка, икра и медведь с балалайкой. Главное наследство эпохи Путина - водка "Путинка". Это не случайно: вся тяжесть экономических реформ нынешнего режима, вся чехарда его политических пертурбаций держатся на одной опоре - уверенности Путина и Ко в возможности произвольно определять, что граждане страны увидят по государственным телеканалам в текущий день и на следующий. Или не увидят. Так что Путин если чего и гарант, так это однообразия сетки телевещания.
К сожалению, и апологетические проекты, и оппозиционные разоблачения строятся преимущественно вокруг этого брэнда, не тождественного до конца своему прототипу. И очень вероятно, что нынешнее затянувшееся президентство окончится тем же, чем и начиналось: вопросом Who is Mr. Putin? Мне, например, последнее время все больше начинает казаться, что за этим брэндом скрывается живой, одинокий, весьма неуверенный в себе человек.
Для простоты картины начну со сравнения: я убежден, что если уподоблять Путина кому-то из российских правителей прошлого, это будет не Ленин, не Сталин, не Петр I, а Алексей Михайлович Романов, прозванный в народе "Тишайшим", - второй представитель последней династии. Рожденная смутой, династия Романовых первое время была вынуждена лавировать между интересами олигархического боярства и чаяниями лихих народных масс. К тому же при Алексее Михайловиче предельно обозначилась перспектива неизбежного сближения Руси с Европой, воплощение которого Тишайший переложил на плечи своему сыну Петру. Ключевский писал об этом царе: "Одной ногой он еще крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занес было за ее черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении".
Процитированное целиком относится и к Путину. Рожденный в Советском Союзе, он вполне остается сыном системы, которая его воспитала. Время его правления - это раздолье временщиков, рай для моложавых старперов. Кобзон, Церетели, замшелые управленцы на местах - всем им очень нравится чувствовать себя востребованными и современными, попутно самозабвенно вещая от имени доброй дедовской старины. Административное бульканье в верхах мало касается глубин этого болота. "Где? укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?"
Поэтому само появление Путина у власти видится не началом новой эры, а финальным этапом разложения преставившегося от врожденных болезней красного дракона. Первый этап являл Горбачев - представитель партийной элиты, второй - Ельцин - народный политик, потом шли язвы в виде ГКЧП (командование КГБ и армии) и боевиков Верховного Совета (низший генералитет, офицерство, образованцы). В этом ряду Путин - мелкий гэбист-функционер - представляет что-то итоговое и совсем нетвердое, то, чему по природе стоит быть в тени, а на солнце выходить не следует.
При этом сам Владимир Владимирович волею судеб или по складу характера, несомненно, тяготеет к европейскому образу жизни. Дворец в Стрельне, комплекс в Царицыне - вот отрада для его очей. И та настойчивость, с которой Путин любит поговорить о демократии, ответственности граждан за судьбу страны, явно имеет под собой нечто большее, чем просто дипломатический страх смутить западные державы. Не слабО же ему посоветовать правительству не последнего государства поменять головы: а для того чтобы поменять головы, их надо для начала снести. Просто Mr. Putin (в отличие от многих наших политиков) понимает: в новом тысячелетии и старые песни о главном можно исполнять лишь в современной аранжировке. Не выдумай хитрец-Сурков "суверенную демократию", Владимир Владимирович по сей день рассуждал бы об общих для жителей планеты демократических ценностях.
Однако личных симпатий недостаточно для реальных реформ. Когда собеседники рассуждают о смелости Путина, я недоумеваю. В чем она? Смелость в политике - это стремление проложить свой курс, это готовность открыто проявить волю, которую могут оценить и разделить граждане страны. Это формирование сильной политической плеяды и элиты. Ничего такого Владимир Владимирович позволить себе не может. Он движется вперед-назад мелкими шажками, разводит вокруг своей персоны сумрак таинственности и заставляет политическую пустошь ширмами национальных прожектов.
Петр прорубил России окно в Европу, Путин закрыл страну на евроремонт. Гимн его правления - не революционный стук топоров на верфях, а едкое жужжание дрелей. Закрыть потолок пластиком, натянуть на панельные стены виниловые обои и смотреть в корейском телевизоре "Бригаду" или похождения участкового Анискина - вот общественный эталон счастья путинской эпохи.
Статьи по теме
Открытие выставки "Конец эпохи Путина"
В Сахаровском центре прошла церемония подведения итогов конкурса плаката "Конец эпохи Путина". Призеров поздравили Людмила Алексеева, Сергей Ковалев, Андрей Пионтковский, Эдуард Лимонов, Андрей Бильжо, Игорь Иртеньев. Выставка конкурсных работ открыта до конца сентября. Директор Сахаровского центра Юрий Самодуров опасается провокаций. Смотрите наш фоторепортаж.
Батяня
Председатель понял, что у него остался только один выбор - передать трон на несколько месяцев, максимум на годика полтора, абсолютно надежному человеку, а потом вернуться снова во всем своем конституционном блеске. И когда он принял решение, cомнений по кандидатуре у него не было ни малейших.
Путин и его тайная свобода
Особый стиль предполагает особую методику. Это метод спецоперации: подготовив акцию, начать ее так, чтобы до поры никто ни о чем не догадался. Потому что кругом враги: журналисты, иностранцы, собственный народ. А спецоперация должна готовиться в тайне, сопровождаться отвлекающими маневрами и вести к неизбежному разгрому противника. В данном случае - избирателя.
Конкурс плаката "Конец эпохи Путина": финал
В финал конкурса плаката "Конец эпохи Путина" вышли 65 работ из 469. Теперь вы можете узнать, какие плакаты понравились каждому из членов жюри - Алексею Венедиктову, Ирине Хакамаде, Андрею Бильжо, Виктору Шендеровичу и другим. Окончательные итоги конкурса мы подведем на следующей неделе.