Растущие очаги тревожного возбуждения нарушают в последнее время сон коллективного разума организованного сообщества, называющего себя "российской политической элитой".

Первый, распространяющийся как лесной пожар, - понимание исчерпанности, бесперспективности, тупиковости, обреченности, тупости, трагикомичной пошлости путинской экономической и политической системы.

То, что еще лет десять назад предсказывалось, например, в статьях "Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России", "Пространство, пожирающее время", "Всепобеждающее учение ЧуЧе", за которые меня судили по статье "экстремизм", или в обстоятельной монографии Григория Явлинского с очень актуальным для наших дней названием "Демодернизация", сегодня преподносится "либералами" системы (либерастами) как их внезапное откровение, повторяется дословно без ссылки на первоисточники в опусах, подписанных псевдонимом "Медведев".

Ни одна из кремлевских говорящих голов, годами обслуживавших режим, не пытается более публично его защищать. Ни одна из шакалящих в блогах портянок не осмеливается уже отрицать, что их прежние кумиры - путины, сечины, чемезовы, тимченки, ковальчуки и прочие члены кооператива "Озеро", дрезденской резидентуры и питерской мэрии – воры. Даже этим падшим созданиям (портянкам) не чуждо высокое чувство сартровской тошноты, отвращения к власти, к национальному лидеру, к его бригаде и к самим себе.

Так в чем же дело? Почему же правящий класс и его выдающиеся либерасты (Волошин, Абрамович, Чубайс, Усманов и др.) не решаются на, казалось бы, назревшую классическую операцию, к которой несколько раз удачно прибегали их коммунистические предшественники? Когда их режим приближался к опасному краю, они регулярно объявляли окормляемым гражданам, что "оказался наш отец не отцом, а сукою", списывали всё на осученного отца и обретали дыхание еще на один цикл с новым "национальным лидером".

Cекрет в том, что их волю парализует сегодня двойной липкий страх. Они боятся Путина и его опричников, которых они сами же десять лет назад привели во власть охранять построенный ими бандитский капитализм. И еще больше они одновременно боятся остаться без Путина наедине со своим, извините за несколько высокопарное выражение, народом.

ИНСОРовский проект политической модернизации - это не проект свободных выборов в России. Это проект путинизма без Путина, путинизма "с человеческим лицом", сохранения во власти и собственности под новыми лозунгами все той же непотопляемой касты клептократов, которая за последние двадцать лет успела предать все провозглашавшиеся ею идеалы и продемонстрировать свою бездарность, ничтожество и некомпетентность во всем кроме одного – невиданного личного обогащения.

Как гестапо провокатору Клаусу из "Семнадцати мгновений", так и Сурков, отслюнивая месячные известному публицисту, разрешает ему говорить о путинской власти всё - ради дела, ради ключевой последней фразы, которая запоминается: "Да, наша власть – дерьмо. Но ее ни в коем случае нельзя трогать. Народ намного страшнее и на настоящих выборах приведет к власти гораздо более ужасных людей".

Сидя по уши в этом путинском дерьме, либерасты умудряются еще и сохранить для себя не только свои капиталы, но и романтический ореол героического сопротивления и мученичества. На днях на одно интеллектуальное собрание ворвалась экзальтированная дама только что после встречи с самим Юргенсом и, ссылаясь на этого самого Юргенса, призвала высокую аудиторию поддержать "ТОГО, кто идет по минному полю, каждый день рискуя жизнью своей и своей семьи".

Не будем поминать всуе имени ТОГО, кто типа идет по минному полю. Напомним только, что он был назначен как бы идти именно теми, кто взорвал на этом поле Юрия Щекочихина и Анну Политковскую, Cтанислава Маркелова и Анастасию Бабурову, Магомеда Евлоева и Наталью Эстемирову и десятки других людей, действительно каждый день рисковавших своей жизнью. И само упоминание этого "порядочного человека одной крови" в подобном контексте означает оскорбление их памяти. Тем более что "порядочный" по понятиям питерской мафии означает: порядочно повязанный как бандитским Петербургом девяностых, так и "Газпромом" нулевых.