"Тюремные тетради" Антонио Грамши - лидера итальянских коммунистов, погибшего в фашистских застенках (он провел в тюрьме девять лет и умер через три дня после выхода на волю), - стали классикой европейской политической мысли. Не дай Бог Михаилу Борисовичу Ходорковскому такой же судьбы. Будем надеяться на его скорейшее освобождение и возможность очной дискуссии с ним.

Что касается его последней статьи "Левый поворот", то при субъективности отдельных исторических оценок автора, ее основной тезис абсолютно бесспорен. Путинский авторитарный режим, ведущий Россию к кризису и деградации, является естественным и органичным продолжением режима ельцинского. Позволю себе напомнить, что еще в январе 2000 года я опубликовал статью "Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России".

Мне очень приятно, что Михаил Борисович пришел к тем же выводам. Впрочем, пришел он к ним и начал свой левый поворот гораздо раньше. Он и в тюрьме оказался не потому, что был частью порочной системы, а потому, что захотел с ней порвать и, что еще страшнее для власти, захотел ее изменить. Его выступление о коррупции в высших эшелонах власти на роковой для него встрече в Кремле стало первым шагом Ходорковского-политика.

Его новая статья вызвала ярость одновременно и Кремля (перевод в камеру с одиннадцатью уголовниками), и праволиберальных публицистов, близких к СПС. Целым залпом золотых перьев обрушилась на политического узника либеральная интеллигенция, не стесняясь ни личных нападок и издевок, ни аргументов "сам дурак". Видимо, задел за что-то очень живое.

Особенно огорчительно присутствие в этой стае такого яркого и талантливого человека, как Леонид Радзиховский, который успел отметиться дважды. Сначала в "Независимой газете" (для своих), а потом еще и в "Российской" (для начальства).

Впрочем, это не первое грехопадение Л. Радзиховского в объятья Власти. Помнится, и после "Норд-Оста", и после Беслана он разражался истерическими статьями, требуя военно-полевых судов и смертной казни. Понимаю, конечно, что, как разъяснил когда-то другой классик, Михаил Шолохов, пишет Радзиховский не по указке администрации президента, а по указке собственного сердца.

И действительно ведь по указке горячего сердца. В своей страстной апологии "просвещенного* авторитаризма" он выбалтывает столько, что его в администрации по умной головке не погладят: "Элиты боялись народа, старались править через его голову. Ситуация не изменилась и сегодня. Демократии нет, большинство власти не имеет. Правящие элиты пошли на блеф. Подыгрывали народу на словах, а в настоящей жизни, где власть собственность деньги, элиты делают все по-прежнему. Этот блеф и стал основным содержанием проекта "Путин-2000". Авторитарного проекта, который явился прямым логическим продолжением и следствием "Ельцин-1996"... Да, этому пути противостоит большинство населения. Ну и что? Большинство не критерий ни справедливости, ни разума, ни правды".

Браво, Радзиховский! Впервые Власть устами талантливейшего политического поэта своей эпохи говорит со своими подданными так откровенно и так бесстыдно. Быдло не может быть критерием ни справедливости, ни разума, ни правды. "Только жестокий и доводящий до отчаяния путь в стиле капитализма XIX века, в сочетании не с демократией, а с просвещенным авторитаризмом, является шансом России".

Откуда у наших правых либералов такая приверженность к социальному садизму, такое высокомерное презрение к собственному народу? И где они лично "дошли до отчаяния" - бесконечно "перепиливая" нефтегазовые активы, в своих дворцах на Рублевско-Успенском, в Куршевеле, в vip-ложе Абрамовича? Откуда такая убогость мысли - решать задачу прорыва в постиндустриальное общество методами капитализма XIX века? Да прошли мы уже этот "жестокий и доводящий до отчаяния путь" в середине XX века во главе с "просвещенным авторитарием" тов. И.В. Сталиным. С невосполнимыми жертвами, но с определенным результатом - индустриальная модернизация страны.

Постиндустриальная модернизация требует максимальной свободы, максимального сбережения человеческого капитала. Восторженно воспеваемые Л. Радзиховским такие важнейшие преимущества России, как "антисоциальность, огромный разрыв между 10% самых бедных и самых богатых, более грубые формы эксплуатации", - это движение в никуда, к демодернизации страны, к социальной и геополитической катастрофе.

Если этого еще не поняли либеральные певцы "авторитарной модернизации" и "суверенной демократии", то те, кто наверху, уже почувствовали, что "под ними хаос шевелится". Лейтмотив всех последних открытых и закрытых докладов и записок сурковых, медведевых, козаков - "Россия на грани распада, немедленно сплачивайтесь вокруг нас". Они сами уже вынесли самый беспощадный приговор и собственному режиму, и насквозь лживой философии "просвещенного авторитаризма".

М. Ходорковский не сказал о них ничего нового. По существу он повторил оценку ельцинского-путинского режима, которую давала партия "Яблоко" все двенадцать лет, со дня своего основания. И, что еще важнее, предлагала альтернативу - подлинно демократическую и либеральную платформу, а не вечный выбор "наименьшего зла". И боролась за нее и в 1996 и в 1999 годах. И поэтому "Яблоко" всегда шельмовалось властью и обслуживающей ее праволиберальной прессой. Сегодня, когда всем ясно, что "Яблоко" было право, а "правые" оказались банкротами, способными лишь лизать задницу Путина и оруэлловский сапог силовой бюрократии, наступивший на лицо страны, оно тем более злобно шельмуется апологетами режима. "Яблоко" всегда было для них чужим.

А вот Ходорковского, даже бросив в тюрьму, они продолжали почему-то считать "своим".

Именно этим, видимо, и объясняется та ярость, которую вызвало последнее письмо Ходорковского из тюрьмы у путиных, сечиных, чубайсов и радзиховских.

Ату его! В камеру с одиннадцатью уголовниками.

* Представьте на секунду одухотворенные лики просветителей – первых лиц государства: Путин, Фрадков, Грызлов, Миронов, Устинов, Слиска, Сечин, Патрушев. Послушайте их феню.