Исполнение на Ленинградском вокзале песни Газманова "Москва, золотые купола" – единственная проблема РЖД, которую сегодня обсуждает публика, а у Владимира Якунина с его дворцом возле аэропорта Домодедово (сходного размера), кажется, все опять хорошо. Забыт съеденный глухарь, забыт несчастный Мишарин со своей прерывающейся связью, кэш Яндекса невинно хлопает глазами на запрос о даче с прудами, баней, молельней и шубохранилищем. Впрочем, не удивимся, если месяца через три победитель глухаря тихо уйдет в отставку по собственному желанию – силы нападающими были явлены серьезные, и скорбный труд их, весьма вероятно, не пропадет.

Время наше характеризуется комическим сочетанием феодального и постиндустриального. Император Павел говорил: у меня вельможа тот, на кого я смотрю, и до тех пор, пока я на него смотрю. У членов клуба "Я Павла видел/Меня Павел видел" хватило терпения на четыре года. А сейчас ты начальник и хозяин дворцов не только пока на тебя смотрит Первое Лицо, но и пока на тебя не смотрит огненное око Публичности. Засветился с дачей и квартирой в Майами, с учащимися в западном университете детьми – если ты кадр поменьше, то выметайся с Олимпа, если серьезный человек – оправдывайся, ври и перепрятывай. Дача не моя, она записана на фонд, на приход, на двоюродную жену, а дети тоже не мои, а фейк, и вообще они патриоты, учатся и живут в России. Ну или собираются не сегодня-завтра.

Противоречие между этими двумя мирами – миром феода и жалованного кормления и миром гугл-карт и всепроникающей транспарентности – ставит нашу неоколониальную элиту в то ложное положение, к которому все так привыкли, что не замечают его странности.

В самом деле, что может сделать для своих детей самый влиятельный министр и госкапиталист? Только одно – вывести их с зашитыми в поясе бриллиантами через предварительно оплаченную дырку в заборе, как обитатель гетто. Беги, не оборачивайся, возьми себе другое имя, никогда, никогда никому не рассказывай, откуда ты, я найду способ переслать еще денег, только не возвращайся. Нет, конечно, можно устроить деточку и внутри страны – поместить его в Академию ФСБ (участь завидная!), а потом вице-президентом госбанка. Тогда он тоже сможет, как папа, невозбранно давить прохожих на переходе, но только до той поры, пока родитель его при должности. Попрут родителя – здравствуй, раскулачивание (в лучшем случае) и уголовная ответственность (если папа кому-то сильно надоел за время пребывания на посту – а кто не надоел?).

Система власти организована по принципу накрытого стола – пока за ним сидишь, можешь есть столько, сколько в тебя влезет. Встанешь – место займут и обратно не пустят. Отойти нельзя ни по какой, даже самой естественной надобности, потому атмосфера застолья соответствующая. Унести с собой ничего нельзя – можно, как Царевна-Лягушка, что-то незаметно спрятать в рукав и спустить под стол. Можно пересесть на соседний стул, а свой дать посторожить верному человеку – но только ненадолго и озираясь, потому что очень страшно – так ли уж верен этот верный человек.

В этом отношении государственный капитализм хуже капитализма олигархического. Любой барон-разбойник, в истоках состояния которого лежит, как всем известно, преступление, может сказать: да, в начале карьеры я убил и ограбил прохожего и участвовал в залоговых аукционах, но мы это все забудем и простим, а со вчерашнего дня я законопослушный и плачу налоги.

Чиновник такого сказать не может – для него период первоначального накопления не заканчивается никогда. Его благосостояние поддерживается ежедневным преступлением – использованием должности в личных целях. Он может только уйти с должности – но тогда он погружается в общее болото бесправия и может лишиться всего набранного. Это будет воспринято окружающими как справедливость, потому что все доходы его нелегальные - легальных доходов и законного имущества в этой системе не бывает.

Трудно сочувствовать несчастиям начальства. "Вешать их надо, паразитов", скажет неосторожный наблюдатель – и осуждать его трудно. Вооружимся, однако, менее нравственным, но более практическим соображение целесообразности. Нынешнее извращенное положение вещей имеет последствия не только для элиты и ее потомства, бог бы с ними, а для всего общества.

В нынешних условиях правящая элита занята только и исключительно сохранением власти – а должна быть занята ее легализацией.

Для легализации необходима какая-никакая судебная и правоохранительная система – гарантии сохранения свободы и собственности. Возникни у нас такая система, хоть на уровне trial by peers, суда равных, о котором сумели договориться норманнские бандиты в 1215 году (жуткая была публика, Игра престолов еще в смягченном виде эти нравы показывает) – бенефициарами ее стали бы все граждане. А сохранение власти не требует ничего кроме насилия - сколько ты готов его применять и наращивать, столько ты будешь сидеть на заветном стуле, пока он не сгниет под тобой или любящие соратники тебя за ноги не вытащат.