Когда сбываются твои мрачные предсказания, это совсем не радует. Драка на Матвеевском рынке действительно стала фактором, существенно влияющим на политическую ситуацию. Правда, комментируют эту историю пока в основном журналисты. Зато в дело включился Сам. Сам не просто включился в обсуждение инцидента. Он публично, не стесняясь еще раз продемонстрировать ручное управление правоохранительными органами и судебной системой, дал прямые указания, в каком направлении это дело должно расследоваться. Сформулировал, озвучил свою собственную, третью из возможных, версию происшедшего.

Но начнем с первых двух. Версия первая - патриотическая. Криминальный торговец из Дагестана, явившийся в Москву для того, чтобы подчинить, угнетать и эксплуатировать неполноценное славянское население, отмазывает от справедливой кары своего родственника, виновного в изнасиловании несовершеннолетней. Он настолько обнаглел, что на глазах у всех, под видеокамеру, нападает на честных ментов, пытающихся остановить беспредел завоевателей. Он главный злодей.

Версия вторая - правозащитная. Честный и беззащитный торговец, совсем затерроризированный ментами-рэкетирами, взбунтовался против несправедливости и отказался платить им за "крышу". За это они устроили его семье "проблемы" и сфабриковали дело на одного из членов семьи, который то ли вообще не пытался никого насиловать, то ли пытался, но осуществить этого все равно не мог, потому что умственно отсталый инвалид. Защищая своего несчастного родственника, парень просто психанул. Конечно, он совершил преступление. В мирное время нельзя проламывать людям головы, даже если они в форме. Но все равно он жертва. Его довели злодеи-менты.

И наконец – версия третья. Версия Самого. Интегрированная. Она слеплена из первых двух, но весьма своеобразно. У насквозь криминальных рыночных торговцев (национальность, как и гражданство, не имеет значения, но мы-то знаем) в услужении находятся купленные ими "неверные менты". Имея такую "крышу", рыночная мафия чувствует себя настолько безнаказанной, что учиняет публичную расправу с единственным "честным ментом", пытающимся защитить закон. А "неверные менты" ей не препятствуют.

Таким образом в основу третьей версии положена первая, но она дополнена второй, перевернутой с ног на голову. Торговец, напавший на человека в форме, по определению не может быть доведенной до отчаяния жертвой. Он не может не быть злодеем. Поэтому и бизнес у него наверняка незаконный, да и вообще очень похоже, что он соучастник убийства годичной давности. Еще не доказано, но мы докажем, кто бы сомневался. Версия же с ментами-рэкетирами не будет отрабатываться вообще. Менты, конечно, тоже плохие. Отрицать это было бы глупо. Но их вина не в том, что они терроризируют торговцев, а в том, что продались им и находятся у них в услужении.

Надо отдать должное сидящему в Кремле узурпатору. Он сумел первым из значимых политических фигур выдвинуть версию, которая имеет шанс на популярность. Которая может понравиться если и не всем, то многим. Может устроить многих. Фактически он перехватил политическую инициативу у оппозиции, лидеры которой как будто воды в рот набрали. Причем как те, которым более по душе первая версия, так и те, кому ближе вторая. Видимо, посчитали, что иногда лучше молчать, чем говорить. Не без основания почувствовали ловушку.

Весьма весомая часть простых граждан (да и оппозиционных активистов), мягко говоря, недолюбливает обе стороны матвеевского конфликта. И вступаться не хочет ни за тех, ни за этих. Поэтому ни первая, ни вторая версия не могли вызвать у в обществе энтузиазма. Обе они подразумевают, что надо занять чью-то сторону. Кроме того, эти версии взаимонеприемлемы. Столкновение по этому вопросу грозит полностью разнести весьма хрупкую конструкцию, именуемую российской оппозицией.

Путин же своего шанса не упустил. Правда, матвеевская история может оказаться ловушкой не только для оппозиции, но и для него самого. Явный антикавказский пафос, сопровождаемый демонстративными силовыми акциями, грозит привести к проблемам с южными элитами и царьками. О высокой степени зависимости Путина от них говорилось уже немало. Обычно эту зависимость сводят к тому, что северокавказские диктаторы обеспечивают режиму 146% голосов на выборах. Но лишний миллион голосов не столь важен для Путина, и не за него он позволяет все Кадырову и платит ему дань.

Одной из важнейших опор существующего режима остается миф о Путине как завоевателе Чечни. Нам наплевать на законность, гуманизм, справедливость и прочие сопли. Мы ценим лишь успешность. Миф об усмирителе бунтовщиков позволяет Путину выглядеть успешным. Кадыров позволяет Путину поддерживать этот миф, эту видимость. За то и имеет. Почему же сегодня Путин готов, как кажется, пойти на риск испортить отношения с северокавказскими феодалами? Видимо, тоже не от хорошей жизни.