Свершилось. Российское правосудие официально признало публичное отрицание существования бога уголовным преступлением, предусмотренным частью 1 ст. 148 УК РФ (оскорбление чувств верующих). Я подчеркиваю: в своем решении так называемая судья Екатерина Шопоняк утверждает, что состав преступления образует не эпатажная форма, в которой Соколовский выражал свои взгляды, а сам факт публичного отрицания существования бога. Засудить за отрицание бога Виктора Краснова, написавшего в соцсети "боха нет", не удалось по чисто формальным причинам: за истечением срока давности. Теперь просто наверстали упущенное.

И этот факт гораздо важнее, чем то, что Соколовского оставили на свободе. Ни о какой победе говорить не приходится. Напротив, приговор знаменует переход клерикально-феодальной реакции на качественно новый этап сталкивания страны в средневековье - к формальному запрету публичного выражения атеистических взглядов.

Нет никакого сомнения, что "судья" Екатерина Шопоняк совершила тяжкое государственное преступление, выразившееся в посягательстве на основы конституционного строя, закрепленные в особо защищенном разделе Конституции России. Эти статьи не только декларируют светский характер государства, но и прямо запрещают введение какой бы то ни было государственной идеологии. Поскольку бога нет, любая религия является не более чем формой политической идеологии. А уголовный запрет на выражение несогласия с какой-либо идеологией как раз и является главным моментом, придающим этой идеологии государственный характер.

Нет никакого сомнения и в том, что пока Путин и его клика остаются у власти, никто не только не накажет Екатерину Шопоняк за совершенное ею тяжкое государственное преступление, но даже ее не одернет. Происшедшее есть закономерный результат эволюции путинского режима в направлении все более оголтелой традиционалистской реакции. Путинский режим есть порождение попытки реванша архаики, ее инструмент и боевой авангард.

Закономерно и окончательное моральное падение РПЦ МП. У нее оставался последний шанс спасти лицо, решительно осудив приговор в той его части, в которой он определяет как состав преступления публичное отрицание существования бога. РПЦ этим шансом не воспользовалась. Вместо этого последовало омерзительное и жалкое заявление представителя Московского патриархата игумена Серапиона о том, что Соколовский должен воспринимать свой приговор "как знак того, что в этом мире есть милосердие". РПЦ, таким образом, расписалась в том, что уголовное преследование за выражение атеистических взглядов она считает нормальным. То есть в том, что она призрак, явившийся из средневековья и стремящийся затащить нас туда.

Судилище над Соколовским с предельной жесткостью проводит в обществе новую разделительную черту. Либо ты в принципе поддерживаешь запрет на публичную пропаганду атеизма и уголовное преследование за такую пропаганду. И тогда ты приспешник средневековой инквизиции. Либо ты считаешь, что никакая защита чувств людей не может служить основанием для ограничения права других людей публично отрицать существование бога. И тогда ты готов всеми средствами поддерживать гонимых, а их гонителей атаковать в самые уязвимые места их нежных чувств.

Судилище над Соколовским окончательно делает центральным вопросом противостояния клерикальному мракобесию защиту права на атеизм. Не защиту права художника на нетрадиционную интерпретацию религиозных образов, что само по себе может и не противоречить религиозным принципам. А именно защиту права в корне противоречить всем религиозным принципам. Права на критику религии как таковой - как отсталой и реакционной формы общественного сознания. Права говорить, что бога нет.