Триумфальный сбор средств на штраф для The New Times вызвал разноречивые отклики в среде оппозиционной общественности. Одни видят в этом большой успех гражданского общества. Оно показало, что способно на проявление солидарности, на мобилизацию, на известные издержки. Показало, что способно помешать властям вот так примитивно удушить какое-то конкретное независимое издание. Продемонстрировало силу. Не только другим, но, может быть, в первую очередь - себе. И это придаст ему веры в собственные силы.

"Это демонстрация возможностей свободного общества. Это форма давления им на психику и напоминание о том, что они ***и, а мы люди. Это форма самоидентификации и сплочения. И, конечно, просто человеческая поддержка Евгении Альбац. Вам мало?" – пишет Виктор Шендерович.

Но есть и скептики. Они считают, что пытаться таким способом отстоять свободу слова - это все равно что кормить "проклятого колорадского жука, чтоб он подавился". Не подавится. Напротив, ему может понравиться. И он просто начнет таким образом тянуть из "гражданского общества" деньги.

Не лучше ли отказаться подчиняться заведомо нечестным правилам, которые навязывают кремлевские бандиты? Не платить им штрафы. Сказать: да отбирайте вашу регистрацию! Мы будем работать вообще без регистрации. Или зарегистрируемся за границей. Разместим там недоступный для ваших "органов" минимальный "головной офис" и будем работать дистанционно. Что мешает зарегистрировать новый журнал, такой же, но без артикля, в уютной Риге (Тбилиси, Киеве - нужное подчеркнуть)?

После встречи с Евгенией Альбац Дмитрий Гудков подробно объяснил, что мешает. В случае невыплаты штрафа наступает "субсидиарная ответственность" - банкротом объявляется журнал. А дальше приставы приходят описывать имущество главного редактора, от телевизора до книг.

Кстати, "должнику" запрещается ездить за границу. Правда, за границу можно выехать до вступления судебного решения о штрафе в силу. С тем, чтобы уже не возвращаться до смены режима. И тут выясняется, что главный редактор The New Times категорически не желает уходить в эмиграцию. Хочет оставаться со своим народом. Не хочет "призывать бороться, писать обличительные статьи - и при этом находиться в комфорте за границей, когда не грозит тюрьма".

Святое право. И я тоже рад не только за Евгению Альбац, но и за всех нас, что на эту отдельно взятую форс-мажорную ситуацию общество смогло так отреагировать. Но нельзя не видеть, что в целом проблему поддержания существования независимых изданий подобные акции не решают.

В РФ наштамповано достаточное количество безумных законов, чтобы практически любое издание можно было при желании объявить "иноагентом" и парализовать его работу чисто бюрократическими требованиями. Чтобы практически любое оппозиционное издание можно было обвинить в "разжигании вражды", "реабилитации нацизма" или "пропаганде несанкционированных публичных мероприятий". В РФ любому независимому изданию, действующему в "легальном поле", можно просто не дать жить. Чисто по беспределу. Потому что в РФ выстроена система, при которой власти могут игнорировать любые юридические формальности, и суды всегда закроют на это глаза.

В РФ "легальное" оппозиционное издание может существовать лишь по милости Кремля и лишь до тех пор, пока Кремль считает для себя полезным эту милость проявлять. И границы допустимой в нем критики Кремля определяет сам же Кремль. Путинская модель управления информационным пространством работает очень просто. Не будете соблюдать установленные нами неформальные границы допустимости - мы вас выжмем из "легального поля" в какой-нибудь блокируемый Telegram. Разжалуем из "солидных" в маргиналы. То есть статус официально зарегистрированного СМИ работает сразу и как пряник, и как кнут.

Ради этого Кремль и готов терпеть существование двух с половиной достаточно критических официально зарегистрированных изданий. Чтобы был стимул держаться за статус. Чтобы сохранялась иллюзия, что этот статус дает какие-то дополнительные возможности распространения информации и влияния на общественное мнение.

Существует крайняя точка зрения, что наличие нескольких "легальных" остро критических СМИ играет на руку исключительно Кремлю. Маскирует истинный характер режима. Это, конечно, упрощение. И вряд ли продуктивно призывать всю оппозиционную журналистику добровольно уйти в "новый андеграунд", полностью неподконтрольный Кремлю, зато, в отличие от "старого андеграунда", широко доступный любому желающему через интернет, несмотря на все возможные блокировки. Оставить "легальное информационное поле" РФ исключительно соловьевым, киселевым и скабеевым.

"Выход из-под кремлевской юрисдикции", конечно, создаст оппозиционным журналистам определенные проблемы. И с доступом к эксклюзивной информации. И с допуском во всякие официальные учреждения, вроде того же "Собрания по Одобрению Сексуальных Домогательств депутата Слуцкого". И все же единственный способ понизить эффективность кремлевского контроля над информационным пространством - это понизить привлекательность официального статуса в глазах журналистов. Максимально обесценить его. Чтобы в случае наезда со стороны властей с этим статусом были готовы расстаться легко и без сожалений.

Не дадут аккредитации? Но "Радио Свобода" десятилетиями качественно работало без аккредитации своих корреспондентов в Москве. Журналист без официально признаваемого властями "редакционного задания" рискует попасть в обезьянник после несанкционированного митинга? Но журналисты и сейчас попадают туда достаточно часто. И если в Кремле думают, что мы готовы положить жизнь на то, чтобы в сто первый раз доказать в путинском "шемякином суде" нечестность этого суда, то это заблуждение.

Оппозиционный журналист должен знать, что ему есть куда уйти. Что есть качественная информационная площадка, недоступная ни Роскомнадзору, ни Следственному комитету, не подчиняющаяся российским репрессивно-запретительным законам. И готовая принять любых "погорельцев". На формирование такой информационной площадки, информационной инфраструктуры, базирующейся за рубежом, и стоит направить усилия сегодня. Если вы, конечно, не верите, что в России с минуты на минуту произойдет "раскол элит" и начнется "восстановление раннепутинистической законности".