Прокуратура усмотрела в публикациях "Мемориала" оправдание экстремизма и терроризма. Конкретно - включение в список политзаключенных осужденных по экстремистским статьям свидетелей Иеговы и "хизбов". Карательное ведомство уточняет, что таким образом "Мемориал" представляет деятельность данных лиц и их организаций "как правомерную и допустимую".

И в этом путинские жандармы абсолютно правы. Если ты называешь осужденного политзаключенным, это значит, что ты считаешь его осуждение неправомерным, а его действия - правомерными.

Путинское репрессивно-запретительное законодательство нашпиговано всевозможными юридическими ловушками, позволяющими под различными фальшивыми, надуманными предлогами преследовать за оппозиционную, правозащитную и иную независимую общественную деятельность. Оно намеренно расплывчато, что позволяет его расширительно истолковывать и вообще проделывать с ним всякие фокусы. Но истолкование, только что предложенное прокуратурой, воистину революционно.

Если ты называешь политзаключенным человека, обвиненного в экстремизме путинскими репрессивными органами и сервильными судами, ты тем самым оправдываешь экстремизм. Что тоже подпадает под уголовную статью. По сути, как оправдание экстремизма предлагается рассматривать выражение несогласия с решениями властей по "экстремистским" делам.

Если ты оспариваешь справедливость решений властей объявить экстремистскими какие-либо организации, действия или "контент", считаешь неправомерными возбуждение дел по экстремистским статьям и обвинительные приговоры по ним, ты сам экстремист. Это уже прямой возврат к чисто тоталитарной "юридической" практике, когда любое оспаривание законности, да и просто разумности любых решений и действий руководящих органов и должностных лиц рассматривалось как "антисоветская пропаганда" или "клеветнические измышления, порочащие советский общественный и государственный строй".

Дело не в юридической безграмотности, неряшливости и идиотизме путинских жандармов. Говорить об этом - значит уводить разговор от главного. От непреклонной политической воли правящей элиты вернуть систему, в которой ставить под сомнение правильность решений и действий начальства запрещено. Насколько неуклюже и неряшливо (или, напротив, виртуозно и изящно) этот запрет будет оформлен и обоснован - вопрос глубоко второстепенный.

Путинская правящая элита давно и последовательно идет к этому своему идеалу. В 2015 году Минюст уже пытался закрыть "Мемориал", обвинив его в подрыве основ конституционного строя, призывах к свержению действующей власти и смене политического режима. Основанием служили несогласие с судебным приговором по Болотному делу и заявление о том, что действия РФ в Украине подпадают под принятое ООН определение агрессии.

Тогда это дело не получило развития. Тихо заглохло. Но, как теперь любят гооврить, это была совсем другая страна. Сегодня у властей уже совсем другая степень вольности в обращении с законом. И режим больше не считает нужным маскировать политические обвинения чисто техническими придирками. Он больше не стесняется выдвигать чисто политические обвинения. Обвинения в инакомыслии.

Новая атака на "Мемориал" разворачивается в совершенно новых исторических условиях. Когда путинский режим с наслаждением срывает с себя ненавистные ему и измучившие его одежды гибридности. Когда он завершает свою трансформацию от "нового авторитаризма" к "новому тоталитаризму".

И он не может обрести законченности, к которой он стремится, не уничтожив "Мемориал". Организацию, воплощающую антитоталитарный дух демократической революции конца 80-х – начала 90-х годов. "Мемориал" символизирует наследие этой революции. Он несет ее идеологию - ненавистную режиму идеологию прав человека.

"Мемориал" - последняя крупная независимая правозащитная организация, которая сохранила высокий общественный статус, известность, авторитет, широкие международные связи. Которая может позволить себе говорить в лицо власти, что ее действия беззаконны, а приговоры ее судов неправосудны. Что свидетели Иеговы - абсолютно мирное, никому не угрожающее объединение, а его запрет и преследование его участников находятся в вопиющем противоречии с базовыми нормами права, морали и здравого смысла.

Существование "Мемориала" несовместимо с существованием путинского режима на его нынешней стадии. На этой его стадии легальная защита жертв политических преследований становится невозможна. То есть просить о снисхождении к обвиняемому, потому что у него больная мама, - можно. А вот говорить, что государство неправо, а обвиняемый в экстремизме прав, - уже нельзя. Как это и было в СССР.

При этих правилах эпохи упадка путинщины окончательно теряют смысл попытки спорить с государством в его так называемом "правовом поле". Это все равно что доказывать следователю КГБ, что ты критиковал недостатки советской власти не "в целях ее подрыва и ослабления", как сказано в кодексе, а совсем наоборот, в целях ее усиления.

Сегодня отстаивать правоту жертв политических репрессий - свидетелей Иеговы, хизбов, крымских татар, навальнистов, активистов "Открытки" - можно лишь выйдя за рамки позднепутинского "правового поля". Порвав с позднепутинской легальностью. Как это делали опять-таки советские диссиденты-правозащитники. Со всеми вытекающими из этого последствиями. С вероятной перспективой стать следующими жертвами политических репрессий. Остается надеяться, что не пожелавших просить о снисхождении по причине больной мамы окажется больше, чем в советские времена.