Нашумевший шпионский обмен надо рассматривать не столько как большую победу двухголового Кремля, сколько как большой проигрыш администрации Барака Обамы. Обмен был предпринят для того, чтобы не допустить еще большего внутриполитического проигрыша для американского президента. Долгий процесс над десятью российскими шпионами-нелегалами мог основательно подорвать как объявленную Обамой "перезагрузку" российско-американских отношений, так и его внутренние позиции. Ведь из материалов процесса стало бы еще раз очевидно, что, несмотря на все декларации насчет "перезагрузки", "нового качества" и "прорыва" в отношениях между Москвой и Вашингтоном российские власти до сих пор рассматривают Америку как главного потенциального противника. Как известно, разведчиков-нелегалов, да еще целыми сетями, размещают в стране прежде всего на случай войны, когда дипломатические отношения будут разорваны, и работа резидентов спецслужб, действующих под дипломатическим прикрытием, станет невозможна. Несомненно, в ходе процесса подсудимые рассказали бы многое, что нанесло бы удар по образу России, будто бы отказывающейся от наследия времен холодной войны, и этим не преминули бы воспользоваться те круги, которые критикуют Обаму за мягкотелость в отношениях с российскими тандемократами.

То, что инициатива по обмену шпионами исходила от американской стороны, которая и назвала предполагаемых участников обмена, освобожденных в одночасье из российских тюрем, доказывает, что для Вашингтона политическая целесообразность продолжения "перезагрузки" российско-американских отношений оказалась гораздо важнее полного и публичного разоблачения российской шпионской сети. Этот случай напоминает поведение британского правительства (правда, по несколько другим основаниям) в деле матерого советского шпиона Кима Филби. Его разоблачили, но предпочли дать ему уйти через Ближний Восток в Москву, поскольку в Англии опасались, что открытый процесс над ним выставит в неблаговидном свете британские спецслужбы и правительственные структуры.

Таким образом, отказ от громкого шпионского процесса, крайне несвоевременного, как по внешнеполитическим, так и по внутриполитическим причинам, - это единственный выигрыш американского президента. Проигрышей же для американской стороны гораздо больше, и они очевидны.

Главный из них - это фактический карт-бланш, выданный на работу в США российским нелегалам, которые, вероятно, будут теперь действовать куда более осмотрительно, чем их столь бездарно провалившиеся предшественники. И при этом российские нелегальные резиденты могут быть уверены в том, что в случае разоблачения максимум, что им грозит, - это короткое заключение после ареста и скорая высылка в Россию.

Джозеф Байден, оправдываясь по поводу неэквивалентного, по мнению многих американцев, обмена шпионами, заявил: "На самом деле мы получили назад неплохую четверку. А эта десятка... Ну, они долго здесь работали, но мало что успели сделать". Здесь вице-президенту США пришлось слукавить. Тем более что представитель Госдепартамента заявил, что американская сторона отрицает справедливость тех обвинений, которые были предъявлены четырем россиянам в России. Впрочем, спецслужбы и дипломаты вообще не склонны признавать обвинения своих агентов в шпионаже. Но объективный анализ показывает, что освобожденную четверку трудно назвать не только особо ценными шпионами, но и шпионами вообще.

Ведь из четырех так называемых американских и британских шпионов, участвовавших в обмене, один, Игорь Сутягин, точно не является шпионом по всем меркам, принятым в цивилизованном мире. Он, наверное, неплохой аналитик, но никак не шпион, поскольку работал только с данными открытых источников, что вынуждены были признать и следствие, и суд, что не помешало последнему отвесить Сутягину солидный срок. Двое других, Александр Запорожский и Геннадий Василенко, тоже вряд ли являются настоящими шпионами. Первый из них, оказавшись в США и став американским гражданином, впоследствии несколько раз вполне легально приезжал в Россию, значит, не чувствовал за собой какой-либо вины перед российским законом. Второй вообще был осужден в 2006 году всего лишь на три года колонии-поселения за незаконное хранение оружия и боеприпасов и по всем меркам должен был бы быть освобожден задолго до шпионского обмена, но тем не менее почему-то до своего отбытия в США оставался в заключении. Только четвертый участник обмена с российской стороны, бывший офицер ГРУ Сергей Скрипаль, возможно, был, что называется, настоящим шпионом. Он будто бы признал свою вину еще во время процесса, за что и получил 13 лет вместо 15 лет заключения, как того требовала сторона обвинения. Впрочем, конкретной информации о деле Скрипаля немного, и трудно судить, действительно ли он продавал британской разведке секретную информацию. Остальные же трое, Сутягин, Запорожский и Василенко, повторю, являются жертвами стремления российских спецслужб любой ценой найти шпионов в своих рядах, чтобы заполнить соответствующие графы отчетности.

И тут встает еще один аспект обмена - моральный. В отличие от обменов советского времени, когда выдаваемые Советскому Союзу Абель, Молодый и другие уже успели посидеть по несколько лет в тюрьме, их нынешние российские коллеги до обмена провели в заключении считанные недели. А вот с российской стороны в обмене участвовали полноценные тюремные сидельцы, успевшие провести за решеткой значительную часть отмеренного им судом срока или даже весь срок (как это было с Василенко, почему-то не выпущенным на свободу). Причем трое из четверых, за исключением Скрипаля, никаких признаний в шпионаже до самого обмена не делали. Василенко, очевидно, признался только в незаконном хранении оружия. Сутягин же и Запорожский вины не признавали. Теперь же, как стало известно, Сутягин, наиболее политически резонансный из всех участников обмена, вынужден был признаться в преступлениях, которые не совершал, так как российская сторона поставила его признание в качестве непременного условия обмена. Неизвестно, признался ли в чем-либо Запорожский. Возможно, от него, как от американского гражданина, такого признания все же не потребовали. Но для российской стороны главным было получить такое признание именно от Сутягина и поскорее избавиться от него и международной шумихи, связанной с этим делом. И с помощью американской стороны она этого добилась.

Получается, что российского гражданина не только вынудили признаться в том, чего он не совершал, но и заставили покинуть родину и эмигрировать в Англию, хотя Сутягин, насколько известно, никуда из страны уезжать не собирался. И где же здесь соблюдение прав человека, о своем уважении к которым любит говорить американская администрация? А ведь американцы могли бы, имея на руках все козыри в виде захваченных с поличным десяти российских разведчиков-нелегалов, потребовать предварительной встречи своих представителей с тем же Сутягиным и другими участниками обмена. А эти представители могли объяснить им, что никакого признания вины от них не требуется, что их все равно поменяют на провалившихся российских шпионов. Невольно создается впечатление, что целью Обамы во всей этой истории было не только приглушить шпионский скандал, но и помочь Медведеву и Путину наилучшим образом закрыть скандальное дело Сутягина. Теперь российские спецслужбы могут смело фабриковать новые шпионские дела против невиновных людей, чтобы иметь солидный обменный фонд для ликвидации последствий неизбежных будущих провалов. Ведь, как показала история с десятью шпионами-нелегалами, профессионализм разведки по сравнению с советскими временами упал просто катастрофически.