Представьте, что вы решили экранизировать мировую классику. Например, замахнуться на Вильяма нашего Шекспира и снять новую версию "Ромео и Джульетты". Даже если ваши продюсеры нашли деньги, основательно подумайте о том, какие проблемы с российским законом вас будут ждать. Особенно если деньги государственные. Впрочем, российский закон, как хорошо известно, одинаково справедлив ко всем.

Фильм нужно будет маркировать "16+" в соответствии со статьей 14 федерального закона "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации". Ведь в шекспировском тексте есть сцены драк, массовых драк и антиобщественного поведения, кроме того, указания на возможность сексуальных отношений между подростками, не достигшими совершеннолетия.

Поскольку главные герои - лица, не достигшие совершеннолетия, то режиссeрская интерпретация должна быть такой, чтобы никто не усмотрел в фильме повода применить статью 6.20 Кодекса об административных нарушениях "Изготовление юридическим лицом материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних и оборот таких материалов или предметов".

А еще Шекспир писал так, что текст пьесы содержит некоторые признаки нарушения 148-й статьи Уголовного кодекса "Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий". Нужно всеми силами избегать умышленного публичного осквернения предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики или атрибутики. Кроме того, нужно использовать такой перевод пьесы, который бы не нарушал те статьи федеральных законов и Административного кодекса, согласно которым нецензурная лексика запрещена в произведениях искусства.

И так далее. Кажется, лучше не браться за классику. Хорошо еще, что Ромео и Джульетта - это мальчик и девочка. За разговор о любви двух людей одного пола лучше не браться. В прокат точно не возьмут. Фестивальный показ для выхода на зарубежную аудиторию? Но с 2018 года отечественные фестивали с международным участием нужно регистрировать в Министерстве культуры. Раньше вы могли назвать кинофестивалем показ любой подборки фильмов в клубе или университете. Теперь фестиваль - это мероприятие с конкурсной программой сроком не более 10 дней, фильм можно показать не более двух раз, и его качество должно оценить жюри.

На этой неделе в российский прокат должен был выйти фильм Ксении Ратушной "Аутло". Но может и не выйти - в некоторых кинотеатрах и залах фильм снимают с показов. Это ЛГБТ-драма о подростках. Несмотря на то что Министерство культуры выдало "Аутло" прокатное удостоверение, его могут не пустить к зрителям.

Кадр из фильма "Аутло"

О ситуации с "Аутло" стало известно благодаря эмоциональному и подробному фейсбучному посту куратора и кинокритика Бориса Нелепо. Он озаглавил свой текст "Сор и избы. Цензура в российском кино".

"Аутло" показывали на фестивалях в Европе и США, в России фильм уже получил несколько призов, включая главный, на фестивале "Дух огня" в Ханты-Мансийске. Теперь, по словам Нелепо, "Министерство культуры пока что отзывает финансовую поддержку "Духу огня" и угрожает невключением фестиваля в реестр (а это фактический запрет на проведение). Да, именно так: Министерство культуры выдало прокатное удостоверение фильму, за показ которого теперь наказывает фестиваль".

Пост Бориса Нелепо стоит внимательно прочитать всякому, кто хочет понять, как устроен российский кинематограф. Но финал этого полного отчаяния обращения к коллегам заслуживает того, чтобы его повторить и здесь. Нелепо пишет:

Практика использования "прокатных удостоверений" для запрета неугодных фильмов является прямой цензурой.

Введение реестра кинофестивалей и необходимость в него вступать является прямой цензурой.

Запрет нецензурной лексики в кино является прямой цензурой.

Закон об "ЛГБТ-пропаганде" является фашистским и соответствует юридической системе Третьего рейха, а не страны в XXI веке.

Борис Нелепо хорошо знает, о чем говорит. Но даже стороннему наблюдателю легко вспомнить факты цензуры в российском кинематографе. Вот далеко не полный список фильмов, которые не допустили в прокат или цензурировали: "Клип" Майи Милош, "Номер 44" Даниэля Эспиносы, "Любовь" Гаспара Ноэ, "Смерть Сталина" Армандо Иануччи, "Пятьдесят оттенков серого" Сэма Тейлора-Джонсона, "Борат" Лэрри Чарльза, "Рокетмен" Декстера Флетчера, мультфильм Дэна Скэнлона "Вперед". А еще - блокировка "России 88" Павла Бардина, все, что происходило вокруг фильма Алексея Учителя "Матильда", лишение государственной поддержки фестиваля "Артдокфест" и многое другое.

Мы часто говорим про цензуру в масс-медиа и интернете. Но цензура в российском искусстве - такое же повседневное явление. Нет, никто не отменял 29-ю статью Конституции, гарантирующую свободу мысли и слова. На практике все совсем иначе - формальный запрет на цензуру окружен неимоверным количеством законов, подзаконных актов и беззаконных административных действий, и это не только "закон Яровой".

И если задаться вопросом "что же дальше?", то нужно обратить внимание на еще одну впечатляющую новость из мира кинематографа. Некоторое время назад обанкротилась гигантская студия "Главкино", построенная в Подмосковье Федором Бондарчуком, Константином Эрнстом и Ильей Бачуриным. Сегодня выяснилось, что единственный претендент на имущество обанкротившейся студии - телеканал "Звезда". Медиахолдинг Минобороны - сочетание само по себе абсурдное. Но кинопроизводственные мощности в собственности военных, кино среди других родов войск - не столько печальная метафора, сколько реальная возможность.