Публики в "Горбушке" собралось очень много. И потому, просто по статистике, было много тех, кто не понимал, или понимал не до конца. Группа Einstűrzende Neubauten на радио и она же в живом выступлении – два разных коллектива. Если звук превращается в тишину, это не значит еще, что пора кричать "браво". Потому Бликсе Баргельду, лидеру EN, слишком часто приходилось разъяснять московской публике что-то вроде того, что "следующая пьеса будет много-много длинней". В конце концов, Бликса не выдержал и крикнул: "Если вы хотите, чтобы мы продолжили играть... shut up!"

Для того чтобы полностью воспринимать музыку немецких индустриальщиков, тишина в зале на самом деле не помешала бы. Их звук – это хаос, состоящий из рваного ритма, отбиваемого на кусках жести и прочего мусора. Это гитара, которая издает совершенно не свойственные ей ноты и скрипы. Это голос Бликсы, который может очень долго едва разборчиво шептать, а потом вдруг взорваться нечеловеческим визгом. Это хаос, но настолько личный, законченный, прочувствованный и даже осмысленный, что не признает наслоений со стороны.

Публику тоже, наверное, понять можно. Публика пришла, выпила пива и пыталась расслабиться. А как это сделать, если ты привык к трехминутному рубилову, или, на худой конец, к удобным для слуха балладам? Музыканты Neubauten тоже умеют взорваться слаженным, мощным, громким ритмом, от которого дрожь по телу и ноги в пляс. Да и петь так же грустно, как Ник Кейв, Бликса способен, благо много лет эти музыканты работали вместе в группе The Bad Seeds. Однако все у EN делается нарочито неправильно: минималистично аранжированные медитации длятся очень долго, а "энергичные" отделения, которые могли бы стать избавлением, резко обрываются и оставляют ощущение пустоты. В их музыке слишком много внутренней, почти театральной драматургии, слишком много подтекста. Слушать ее – скорее работа, чем развлечение.

Вот и получилась такая глупая ситуация: то большинство, которое явно было недовольно своим непониманием, делало вид, что довольно, потому что по радио и в прессе многократно повторялось слово "культовый". Признаться в своем недоразвитии никому не хотелось. Но косвенно пришлось. Нервозность не исчезла даже тогда, когда Бликса объявил: "Вы ведь знаете, как переводится название нашей группы? (Саморазрушающиеся новостройки. - Ред.). Так вот, следующая наша пьеса посвящается жертвам Einstűrzende Neubauten в Москве, в аквапарке". Большинство не смогло натянуть на лица даже подобия скорбного выражения. Они продолжили громко требовать хиты, названия которых услышали вчера в радиопередаче, и совершенно некстати устроили слэм.

Лучше помолчали бы.