Помнится, в 1999 году тогдашний президент РФ Борис Ельцин (ему оставалось сидеть в этом неудобном кресле меньше месяца, но об этом тогда знали немногие) освободил генерал-полковника Николая Куликова от должности заместителя министра внутренних дел - начальника Главного управления внутренних дел Москвы. Что-то, по словам прессы, было в Москве не в порядке с регистрацией и учетом преступлений. Также ревизия обнаружила, что столичная милиция "не готова к действиям в экстремальной ситуации и при возникновении чрезвычайных обстоятельств" и "не использует накопленный опыт".

Генерал Николай Куликов не пропал: он ныне занимает должность начальника Управления по работе с органами безопасности правительства Москвы. Следует отметить, что выводы той давней ревизии заставили, очевидно, г-на Куликова задуматься и пересмотреть свои подходы. В связи с подготовкой объединенной право-левой (лимоновско-яблочная тож) оппозицией Марша несогласных в Москве генерал заявил (если верить СМИ) следующее:

- Есть митинги, есть много иных способов выражать свое мнение, а шествие мешает жизни города. Мы и 91-й, и 93-й год проходили. Органы правопорядка стали более защищенными и более вооруженными. Так что никаких провокаций мы не допустим...

Налицо не только готовность г-на Куликова к действиям в экстремальной ситуации, но и похвальное стремление к использованию накопленного опыта.

Однако следует задуматься над предложенной генералом схемой, которая кое-что высвечивает в представлениях сегодняшней власти о своей генеалогии. Если 93-й год генерал приводит в качестве примера удачного для власти опыта, то 91-й, по-видимому, являет собой пример опыта неудачного. Иными словами, генерал Куликов осознает преемственность правоохранителей по отношению к советской милиции, не сумевшей в 91-м году противостоять тогдашним безобразиям и пресечь мешающие жизни города беспорядки у Белого дома.

Неудача в 91-м, затем удача в 93-м, а на очереди, надо думать, сверхудачная операция в 2007-м, в которую я охотно верю (собственно, предыдущий московский марш, больше похожий на этап, бредущий под конвоем мимо реклам глянцевых журналов и витрин дорогих магазинов, эту удачливость уже продемонстрировал). Отвлекаясь от своего (сложного) отношения к объединенной оппозиции, попробую продолжить линию рассуждений генерала.

1905 год был в целом удачей. Мешающее жизни города шествие в Петербурге 9 января было с применением спецсредств пресечено правоохранителями. Правда, за этим последовала серия неудач в столицах (особенно в первопрестольной) и в провинции, но в конце концов правоохранители восторжествовали. Затем был 1917 - крупная неудача. Потом - сплошные удачи (взять хоть Новочеркасск!). Дальше - описано генералом Куликовым.

Эта реконструкция в принципе не вызывала бы вопросов (в конце концов, любой специалист подобен флюсу), если бы не одна тонкость – правоохранители (в отличие от железнодорожников, языковедов или мыловаров, также имеющих свои отдельные истории, причудливо соприкасающиеся с историей государства) охраняют именно право, то есть предмет текучий и быстропортящийся. В невольном признании генерала Куликова легко обнаружить двойственность отношения к нынешнему праву не только охраняющих его непосредственно, но и всей властной элиты. С одной стороны, какие-то кондиции декабря 1999-го не позволяют прямо солидаризоваться с ГКЧП и вынуждают вспоминать о 1993-м как об операции успешной. С другой - лучше было бы, конечно, если бы успешной оказалась операция в 1991-м и никаких кондиций не было.

При этом именно 1991-й поднял со дна ту человеческую гущу, из которой образовались нынешние элиты (редкие исключения не в счет). Инстинктивно понимая это, отсчет истории генерал-полковник Куликов начинает именно с 1991-го, что позволяет говорить об этой дате как о ключевой для понимания отношения к современности, причем для генерала это одновременно и рождение новой русской государственности, и прискорбно неудачная операция правоохранителей.

Такая расколотость сознания, обескураженного двумя противоречащими друг другу посылками, именовалась в психологии середины прошлого века "когнитивным диссонансом". Как в свое время указал один талантливый автор, диалектическим выходом из этого состояния является снятие противоречия, разрешающееся синтезом. Однако каким синтезом может разрешиться данный когнитивный диссонанс, я предсказать не берусь.

Можно, например, решительно пересмотреть отношение к 1991 году, окончательно лишить его статуса инициального, оставив за ним лишь роль урока, полученного правоохранителями и пошедшего, наконец, им впрок. Именно эта тенденция проскальзывает, хотя и робко, в речах генерала Куликова. Правда, при таком подходе от правоохранителей может потребоваться гораздо больше усилий. И увенчаются ли эти усилия удачей, Бог весть.

Можно и дальше пытаться сохранять статус-кво (лишь бы так было и дальше, как сказал Дзанни, падая с колокольни). Эта тактика, которой придерживались государственные чиновники начиная приблизительно с 1992 года, грозит, однако, усугублением противоречий между правой и левой головами государственной птицы.

Можно, конечно, и по-другому поработать над ошибками. Пока еще можно и по-другому.