Член британского парламента Джордж Гэллоуэй дал показания под присягой в американском Сенате. Глава подкомитета по расследованиям республиканец Норм Коулман обвинил его в получении взяток от режима Cаддама Хусейна – этой мздой, дескать, и объяснялась антивоенная, проиракская позиция парламентария. Позиция, добавим, за которую он был исключен из правящей Лейбористской партии, однако организовал собственную, под названием "партия Уважения" (Respect Party), от которой и избрался в Палату общин снова.

Сенатор Коулман не вызывал подозреваемого во мздоимстве на допрос повесткой и тем более не добивался его экстрадиции. Гэллоуэй явился в Сенат по доброй воле, дабы опровергнуть обвинения. Он сам добивался, чтобы законодатели его допросили. И блестяще справился с задачей за 10 минут, отведенные ему для вступительного заявления.

"Сенатор, - начал Гэллоуэй, - ни в настоящее время, ни когда-либо прежде я не торговал нефтью, и у меня нет никого, кто бы занимался этим в мою пользу. Я никогда в глаза не видел ни единого барреля нефти, не покупал и не продавал нефть, и никто не делал этого от моего имени. Мне известно, что в последние годы стандарты правосудия в Вашингтоне деградировали. Но для юриста вы слишком легковесно подходите к ним". Гэллоуэй объяснил, что он имеет в виду: его имя ославили на весь мир, не задав ему ни единого вопроса и даже не попытавшись связаться с ним.

Британский парламентарий ответил на предъявленные обвинения по пунктам. Вы утверждаете, что я много раз встречался с Саддамом? Ложь. Я встречался с ним дважды – ровно столько же, сколько ваш министр обороны Дональд Рамсфелд. Разница в том, что министр снабдил Саддама оружием и картами, чтобы он знал, против кого это оружие применять, а я пытался остановить санкции, страдания и войну. Вы утверждаете, что я поддерживал режим Саддама? Ложь. Ознакомьтесь с текстами моих публичных заявлений – я обличал диктатуру Саддама еще тогда, когда вы вели с ним бизнес. Мое имя значится в иракских списках? Они составлены вашим марионеточным правительством в Багдаде. Против меня дал показания бывший вице-президент Ирака Таха Ясин Рамадан? Он ведь сидит в тюрьме, не так ли? Случайно не в Абу-Грайб? Если не ошибаюсь, его обвиняют в военных преступлениях, за которые ему грозит смертная казнь?

И так далее, и тому подобное. Самый главный контраргумент Гэллоуэя: "Где же деньги, сенатор? Где эти сотни тысяч долларов, которые я якобы получил от Саддама?" А закончил он обличениями агрессивной политики США.

Выслушав эту тираду, Коулман приступил к допросу. Он оказался не особенно удачным. По данным сенатского расследования, Гэллоуэй получал от Багдада в награду за свои услуги квоты на экспорт иракской нефти. Реализацией квот занимался некий бизнесмен с арабским именем, переводивший выручку (за вычетом своих комиссионных) на счет благотворительной организации, которую возглавляет Гэллоуэй. Британец факт получения пожертвований подтвердил. Имеет ли отношение этот донор к иракской нефти? Еще бы! Это крупный предприниматель, у него обширный бизнес в Ираке. Но лично Гэллоуэй ни к каким экспортным квотам никакого отношения не имеет. Что касается благотворительного фонда, учрежденного для помощи детям, больным лейкемией, то среди его спонсоров значатся наследный принц Саудовской Аравии Абдалла и правитель Объединенных Арабских Эмиратов шейх Зайед – оба союзники США.

Единственный дельный вопрос задал напарник Коулмана, демократ Карл Левин. Будучи человеком весьма опытным и искушенным, он спросил, принял ли бы Гэллоуэй пожертвование от арабского бизнесмена, если бы он знал, что бизнесмен участвует в схемах, нарушающих режим санкций ООН? Гэллоуэй произнес очередной обличительный пассаж против санкций, которые он назвал "детоубийством под маской политики". Левин терпеливо дождался, покуда красноречие свидетеля иссякнет, и заявил, что не получил ответа. "Вы можете не соглашаться с решениями ООН, - сказал сенатор. – Это ваше право, и я буду защищать его. Тем не менее я спрашиваю: вас не встревожил бы факт нарушения санкций, с которыми вы не согласны?" "Сенатор, - начал было Гэллоуэй, - есть много вещей..." - "... которые вас тревожат, понимаю. Но не могли бы вы прямо ответить на поставленный вопрос?" - "Сенатор, вы голосовали за незаконное нападение на Ирак, а теперь толкуете мне о законности!" Тут Гэллоуэй допустил промашку. "Виноват, - кротко заметил Левин. – Я лично не голосовал".

В конце концов британец не нашел ничего лучшего, как сослаться на практику сбора средств на избирательную кампанию в Америке – сенаторы, мол, не проверяют происхождение этих денег. Но Левин объяснил, что в Америке, если вдруг выясняется, что деньги получены от лица с сомнительной репутацией, их принято возвращать. А уж крупные взносы подлежат обязательной проверке и подавно.

В заключение Норм Коулман спросил свидетеля, в каких отношениях он состоит с бывшим вице-премьером Ирака Тариком Азизом. "В дружеских", - невозмутимо ответил Гэллоуэй. "Сколько раз вы с ним встречались?" - "Много. Не считал". Засим допрос был завершен. Британского законодателя отпустили с миром.

Показания Гэллоуэя в полной мере обнажили слабость доказательной базы сенатского расследования. Оно основано главным образом на показаниях бывших функционеров иракского режима, из которых только двое, Таха Ясин Рамадан и Тарик Азиз, названы по именам. В случае с Владимиром Жириновским имеются некоторые документы, но это косвенные улики – на контрактах стоят подписи представителей российских нефтяных компаний, а куда подевались компании-посредники, через которые будто бы получала деньги ЛДПР, никому неведомо. Был случай, когда, по данным расследования, Жириновский задержал выплату иракцам "отката" и покрыл долг зданием в центре Москвы, но как в точности были оформлены права на недвижимость (дом перешел в собственность иракского посольства), эксперты Сената не знают. Что касается Александра Волошина, то сенатский доклад о его злоупотреблениях содержит фразу: "Остается неясным, нарушали ли описанные в этом докладе действия российские законы". А также: "Установить прямую связь между получением нефтяных квот и голосованием в Совете Безопасности проблематично". Дальше можно не читать.

Так что господам Волошину и Жириновскому беспокоиться не о чем. Оба вполне могут последовать примеру Джорджа Гэллоуэя и обратить сенатские слушания в трибуну обличения американских агрессоров. Было бы любопытно послушать.