Следствие так и не обнаружило конкретных виновных в гибели атомохода "Курск". Я не о тех 12 офицерах и адмиралах, которые были сняты со своих должностей, а потом либо частично восстановлены, как, например, командующий 1-й флотилии атомных подводных лодок вице-адмирал Олег Бурцев, либо устроены еще лучше, как, например, Герой России вице-адмирал Михаил Моцак. Ну разве так наказывают виновных? Хотя бы и не в гибели людей, а "только" за развал боевой подготовки.

Интриги в заранее анонсированном подведении итогов следствия по "Курску" немного. Главный виновник - торпеда. Не конкретные должностные лица, специалисты, военнослужащие, рабочие, а железяка, с которой и спросить-то нечего. Это первое и главное. Остальное - детали. В большинстве своем уже давно описанные в СМИ.

Пожалуй, если чем и удивил генпрокурор Владимир Устинов, так это той агрессивностью, с которой он "наехал" на экипаж "Курска". Назвав командный и рядовой состав подлодки разгильдяями, г-н Устинов ясно обозначил сверхзадачу следствия - все списать в конечном итоге на мертвых.

Между тем есть вопросы, ответы на которые могли бы расширить круг "злоумышленников", обнаруженных прокурорской бригадой. Например - почему выход "Курска" в море перенесли с 14 августа на 10-е? Почему перенесли сроки начала учений? Почему ракетный боезапас загрузили, а практическую торпеду вовремя не подготовили?

30 июля 2000 года "Курск" участвовал в военно-морском параде на Североморском рейде в честь Дня ВМФ с ракетным боезапасом, но без торпед. После парада пошли на торпедную базу в Заозерск - и опять торпеда не готова. Развернулись, пошли домой, в Видяево. 10 августа вновь пришли в Заозерск. Торпеду на базе подготовили, но не было крана, чтобы ее погрузить. Потом крановщик ушел на обеденный перерыв. Торпеду увезли с причала на базу. После обеда кран подогнали, а торпеда осталась на базе. Наконец, привезли торпеду, загрузили и вечером ушли в море. А на следующее утро, 11 августа, "Курск" уже выполнял ракетную стрельбу.

Кто же в таком случае контролировал качество подготовки торпеды? Кто и когда успел проверить и оставить свои подписи в формуляре, кроме командира лодки Геннадия Лячина? Ведь если вспомнить слова главкома ВМФ Владимира Куроедова, в формуляре есть подписи всех должностных лиц. Подделать их, по словам того же Куроедова, можно, но он сам проверял и убедился в подлинности документов. Наконец, что же происходило с торпедой во время всех этих манипуляций? Копаться в ворохе подобного рода вопросов у подчиненных Устинова, похоже, стимула не было.