У Джона Уиндема есть жуткая повесть "Деревня проклятых". На эту деревню упал некий луч с инопланетного корабля, и новая биологическая программа стала осуществляться с пугающей четкостью. Родились у забеременевших от иноземного вируса женщин чудо-дети, и так они испугали землян, что те их уничтожили...

А если не деревня, если целая страна? Инопланетяне не понадобились. Советская власть так обрабатывала население, что оно стало рождаться проклятым из поколения в поколение. Генетическое проклятие. В коде ДНК. Мы наблюдаем, может быть, последнюю серию из этого сериала: Беслан.

Минул год. На развалинах школы заплаканные родители выпустили более 300 белых шаров. Путин сказал несколько холодных, напыщенных и лживых слов. О вечной памяти, о единстве в беде. Удивительно, что он еще не заявил о том, что пепел детей, сожженных из огнеметов по его приказанию (или попущению), стучит в его сердце.

Но я думаю, что здесь дело не в пробудившейся совести. Просто он Шарля де Костера не читал, увы. Теоретически можно себе представить, что глава государства "не знал". Нас этим удивить нельзя. У нас даже один реформатор не знал про Тбилиси и саперные лопатки и про Вильнюс и танки у телебашни. Проспал. Но как только узнал, так и приказал остановиться. Что правда, то правда. Остановил. Иначе в Тбилиси трупы грузили бы сотнями, а в Вильнюсе передавили бы не 13 человек, а 13 тысяч. Как в Китае на площади Тяньаньмынь. Но Ли Пэн, Дэн и Ху Цзиньтао не верят в богов. А вот благочестивый Путин, который половину икон России уже перецеловал, должен был бы убояться грядущего ада. Беслан. "Норд-Ост".

Чернобыльские детки, отправленные на парад под радиацию или оставленные ради пропаганды (мол, ничего у нас не взорвалось, все врут гады-капиталисты) в ближайших к саркофагу школах и умершие от лучевой болезни.

Бесланские и нордостовские родители уже нашли друг друга и вместе плачут. А генералы, альфисты, государственные бездушные мужи продолжают врать. Но это бесполезно. Сталин мог все себе позволить, но даже он Михоэлса приказал убить тайно. Великого артиста мертвым привязали к бамперу грузовика и ударили о стену. Вот так у нас "попадали под автомобиль". И поляков, все эти тысячи офицеров, расстреляли тайно и зарыли в Куропатах, свалив преступление на немцев. Не могло помочь. Есть черная книга, в которую вписываются злодейства, есть память, есть история, есть приговор потомства.

Сегодня мы знаем всё. И те, кто сам не злодей, воздают тирану и злодею Сталину по заслугам.

А как заметали следы гитлеровцы! Золу из Бабьего Яра по огородам раскидывали, печи перед отступлением снесли! Однако выжил солдат Федор Ершов и все рассказал. Сегодня мы знаем всё. И про Беслан, и про "Норд-Ост", и про 40 тысяч убитых и искалеченных чеченских детишек. Мы – страна проклятых. И те комиссары, которые с нами 70 лет "работали", сделали нас, в отличие от мидвических детей, не продвинутыми, а задвинутыми. Ко второму черному юбилею Беслана подоспели материалы из доклада Савельева. И стало ясно, что по несчастной школе стреляли из огнеметов, гранатометов и танковых орудий. Да еще с вертолета на нее что-то кидали.

"Убийство? Да! Убийство из убийств, как ни бесчеловечны все убийства". Убивали не террористы, убивала своя, федеральная власть (так же как и в "Норд-Осте"). Вы скажете, что могли начать палить от глупости, с перепугу. Но переговоры вести не позволила Москва; число заложников уменьшать до 300 с чем-то телевизионщикам приказала Москва; принять посредничество Масхадова, который один мог бы приказать освободить детей (и приказал бы, и тогда президента, законного президента ЧРИ, который выше Басаева, послушались бы), тоже Москва не позволила. И Дзасохову идти в школу под страхом ареста не дали тоже из Москвы. И кто у нас в Москве всем распоряжался? И ведь не Пушкин, а Путин. И никого из военных он за такой штурм не посадил, не сорвал погоны. Потому что не было установки: "Чтобы ни один волос не упал с головок детей-заложников. Пусть все террористы уйдут, лишь бы дети были живы".

Путин – порождение системы, где считалось, что бойцы должны вызывать огонь на себя. Стреляться, но не сдаваться в плен. Не спасаться на парашюте из горящего самолета, а пикировать на вражескую автоколонну. Мы – страна сплошных шахидов. Пленные американские журналисты в Ираке под дулом автоматов приняли ислам. Освободившись, посмеялись и над исламом, и над исламистами. Зато наш несчастный солдатик, воспитанный советскими фанатиками, попав в плен в Чечне, от веры "не отрекся". Вот и зарезали. Человек у нас всегда был дешевле догмы. И дети, выходит, тоже должны были вызвать огонь на себя...

Наша власть умрет без покаяния, хуже второго разбойника. Они настолько не хотят каяться, что даже разогнали, схватили и уволокли в милицию пикет правозащитников во главе со Львом Пономаревым, который всего-то хотел возложить цветы и зажечь свечи у Соловецкого камня в годовщину этого детоубийства.

У нас прокаженная власть, и тот, кто не хочет заразиться проказой подлости и зверства, никогда не согласится за нее голосовать, пожимать ей руку, брать от нее награды и премии. Истории наплевать на административный ресурс, нефть, газ, членство в Совете Безопасности, ядерные боеголовки. Владимир Путин будет проклят историей и потомством. От него останутся обугленные руины бесланских школ, круги на воде от утонувшего "Курска", термины "суверенная демократия" и "басманное правосудие", бесчисленные могилы солдат, зарытых в ходе второй чеченской войны, и чеченцев, убитых и замученных за "территориальную целостность". И тяжкий звон вечного проклятия, проклятия погибших поколений.