Между Путиным и Медведевым

Премьер, что твой Зевс, мечет уже не первую молнию в сторону компании Игоря Зюзина. Президент, будто Посейдон, бросает спасительную волну, что должна иссушить огонь. Но пока это только капли дождя на раскаленной донельзя крыше – первые признаки намечающегося противостояния между окружением президента и командой премьера. На кону не только власть как таковая, но и контроль над финансовыми потоками. Когда предприниматели осознают, от кого, собственно, зависит будущее того, что называется российской экономикой, они сделают ставку на Главный Кабинет. Но и президент с премьером должны продемонстрировать бизнесу, с каким кабинетом сотрудничать правильнее.

История с "Мечелом" стала достойным продолжением мытарств скрывшегося в тумане Альбиона Роберта Дадли. В двух этих историях как в капле воды отразилась модель всей российской экономики – теперь уже целиком, потому что в ситуации с уничтожением отечественного "ЮКОСа" мы могли лишь отчасти понять, как все это работает.

Итак, Роберт Дадли не поссорился с российским государством. Его деятельность вызвала неудовольствие прежде всего российских акционеров ТНК-ВР - но каких! Михаил Фридман, Леонард Блаватник и Виктор Вексельберг, объединяясь, стоят целого государства – причем гораздо более влиятельного, чем Россия. У этих акционеров не было возможности реально повлиять на стратегию развития компании и сместить Дадли. И тогда в действие пришла российская государственная машина – оказалось, что у строптивого британца не так оформлены въездные документы, просрочена виза и т.д. Для начала г-ном Дадли занялась Федеральная миграционная служба, но оказалось, что им может заняться и Генеральная прокуратура. Британцу не помогло даже вмешательство главы его правительства – когда на встрече "восьмерки" на Хоккайдо Гордон Браун обратил внимание Дмитрия Медведева на ситуацию, сложившуюся вокруг Дадли и компании ТНК-ВР, он услышал в ответ, что нужно поступать по закону.

Глава "Мечела" Игорь Зюзин вроде бы не ссорился с акционерами. Но наступил на мозоль неким влиятельным силам в чиновничьей среде – еще до заявления Путина поговаривали, что металлургическая компания может стать хорошим вкладом в новые государственные концерны, в которых гнездятся сейчас птенцы экс-президента. В ситуации с Зюзиным государственная машина стала действовать самостоятельно, а не под влиянием пожеланий олигархического сообщества – но не менее эффективно.

Вначале заявление премьера, затем попытки Зюзина оправдаться и осторожные замечания представителей президентской администрации, в которой сочли, что "Мечел" может исправиться, затем второе заявление премьера – и начало действий связанного с путинской группировкой Следственного комитета. Стало ясно, что Зюзину шьют дело.

Теперь посмотрим, как атакуемые пытались выбраться из сложного положения. Британцы решили, что им нужно пойти на союз с государством и оно им поможет в противостоянии с Фридманом, Вексельбергом и Блаватником. Понять, что государственная машина просто не в состоянии бороться с союзом столь могущественных бизнесменов, британцы просто не смогли, потому что они, как и многие на Западе, переоценивают роль государства в бизнес-процессах и недооценивают роль большого бизнеса и зависимость от него чиновничьего класса.

Зюзин решил действовать иначе: он, с одной стороны, стал оправдываться, а с другой – стал искать поддержки у группировок, конкурирующих за власть и собственность с кланом, связанным с Владимиром Путиным. Пока что игра еще не закончена, но ясно, что Зюзин недооценил роль силовой составляющей в российской государственной машине и переоценил возможности большого бизнеса – в ситуации, когда этот бизнес не пользуется поддержкой влиятельного чиновничества.

Казалось бы, такое различие в способах обороны говорит об отсутствии правил игры. Но это только на первый взгляд. Сила современной российской экономики – в симбиозе "олигархических" предпринимательских структур и государственной машины, в их взаимозависимости и взаимозащите. Но эта тактическая сила, позволяющая извлекать сверхдоходы и не делиться большей их частью с обкрадываемым обществом, оборачивается стратегической слабостью. Она не позволяет создать в стране действительно привлекательный инвестиционный климат – привлекательный не для желающих урвать побольше и побыстрее, а потом свалить подальше, а для бизнесменов, думающих о будущем российской экономики.

И она создает атмосферу абсолютной нестабильности и непредсказуемости – конфликт государства с даже очень крупной и успешной компанией может привести к краху и обвалу этой компании – что "ЮКОСа", что, возможно, и "Мечела". Но вместе с тем может возникнуть и противоположная ситуация – нарушение симбиоза, конфликт нескольких крупных корпораций с государственной машиной может привести к краху самого государства, политическому и экономическому кризису и даже разделу страны на латифундии победивших "олигархов".

Все это может привести к тому, что эпоху Путина в будущих учебниках российской истории будут называть не периодом возрождения и побед, как хотелось бы нынешним властителям России, а периодом упущенных возможностей, периодом окончательной победы российского прошлого над российским будущим. А российской экономикой этого периода будут заниматься не в школах бизнеса, а в заведениях, где учат бороться с хозяйственной преступностью и коррупцией. Причем – учитывая темпы развития ситуации в России – эти занятия начнутся уже очень скоро.