Безумие редко бывает упорядоченным. Случается, впрочем, что оно густо концентрируется в одном месте. В России у такого сумасшедшего дома есть вполне конкретный адрес: Москва, улица Охотный ряд, дом 1. В этом "не месте для дискуссий" находится самое, пожалуй, скорбное учреждение новой российской государственности – Государственная дума Российской Федерации. Большинство обитателей этого заведения никогда не отличались высоким интеллектуальным уровнем, но в последние полгода крыша с этого дома съехала окончательно. Даже неполный перечень депутатских достижений производит угнетающее впечатление на всякого здравомыслящего человека.

За это время безумные законодатели с вдохновением маньяка, вооруженного сразу и ножом, и неприкосновенностью, приняли такие законы. Ужесточили законодательство о митингах. Вернули клевету в УК. Добавили в закон об НКО понятие "иностранный агент". Расширили понятие государственной измены. Ввели в действие закон о возрастной маркировке для СМИ. Ограничили свободу слова в интернете. Запретили государственным служащим иметь недвижимость за границей.

На очереди новые законопроекты. Предполагается дополнить Административный кодекс ответственностью за размещение в интернете гиперссылок на "экстремистские материалы". На подходе чудовищный по своей правовой безграмотности закон об оскорблении чувств верующих. В противоречии со всем остальным законодательством предложено ограничить ежемесячные траты подростков установленной законом суммой. Дожидается рассмотрения закон о контроле волонтерской деятельности. Ждут своего часа и вовсе экзотические для правового государства предложения: сенатора Александра Торшина – об уголовной ответственности за распространение панических слухов; депутата Госдумы от "Единой России" Евгения Федорова – об обязанности средств массовой информации указывать источники зарубежного финансирования; депутата от "Справедливой России" генерал-майора МВД Татьяны Москальковой – о введении уголовной статьи "за покушение на нравственность и нравственные устои общества".

Кажутся совсем анекдотичными предложения о введении номерных знаков для велосипедов и местный петербургский законопроект о запрете пропаганды конца света. Однако то, что сегодня кажется смешным, завтра может показаться грустным.

У большинства этих законов и законопроектов есть две отличительные черты – репрессивный характер и трудность исполнения. Первое впечатление таково: депутаты вошли в запретительный раж и не осознают невозможности добросовестного исполнения таких законов. Ну как, в самом деле, можно исполнить требование закона о митингах, обязывающее граждан уведомлять власти о любом организованном на улице мероприятии? Коллективные "походы за хлебом" в различных городах России это наглядно продемонстрировали. Как наложить возрастную маркировку по ханжеским требованиям законодателей? Запретить мультфильм "Ну, погоди!"? Как реализовать закон об "иностранных агентах", если для того чтобы его обойти, достаточно всего одной российской организации зарегистрироваться в таком качестве и стать субгрантополучателем для всех остальных? Какой смысл запрещать чиновникам недвижимость за границей, если зарегистрировать ее можно на любого члена семьи? Как реально проконтролировать расходование подростками денег в течение месяца?

Эти законы не работают! Тогда вопрос: зачем они принимаются? Простой ответ состоит в том, что депутаты настолько тупы, что этого не понимают. Однако это будет сильным упрощением. Настоящие причины, мне кажется, в другом.

Во-первых, даже неисполнимые законы ясно показывают направление законотворчества – репрессивное и запретительное, как ответ на протестную активность общества. Дикие законы – это манифест отказа от правового государства и цивилизованного развития. Таким образом власть ясно обозначает свои приоритеты. Таким способом в обществе создается удушливая атмосфера безнадежности и беспомощности.

Во-вторых, эти законы можно применять избирательно, как это любят делать в нашей стране правоохранительные органы. Друзьям – все, врагам – закон! Лояльность власти защитит людей от идиотских законов, а выборочное применение этих законов спасет страну от правового хаоса и научит лояльности тех, кто колеблется.

В-третьих, и это, возможно, самое главное, власть сознательно искушает общество беззаконием. Ибо даже дурной, но неработающий закон – это беззаконие. Такая ситуация становится для общества естественной и повседневной. Власть имитирует законодательную деятельность; общество в ответ должно имитировать законопослушание. Все понимают, что законы бредовые, но формальное им повиновение для власти важнее, чем реальное их соблюдение. Таким странным способом власть себя легитимирует. Она добивается общественного согласия на таких условиях: вы не исполняете закон по существу, но изображаете законопослушание, а мы в ответ ценим вашу лояльность и не применяем этот дурацкий закон по его прямому назначению. Общественный консенсус строится не на праве, а на понимании взаимных интересов.

Сверхзадача путинской власти – вывести страну из правового поля. В том числе созданием неработающего законодательства. В обществе, не ориентированном на закон, легче расправляться с протестующими одиночками, не ожидая от остальных проявления солидарности. А что еще нужно власти для стабильного и долгого правления?

И общественный ответ на это гнусное предложение власти должен быть один – мы не признаем законы, противоречащие праву, Конституции и международному законодательству. Мы послушны законам, но не пародиям на них. Мы не подчиняемся законам, которые принимают в сумасшедшем доме единственно ради того, чтобы записать все население страны в разряд пациентов с Охотного ряда.