Справка

От "гарантирования" до "страхования"

Самая идея закона о страховании (поначалу использовали термин "гарантирование") вкладов физлиц в банках появилась в начале 1990-х. Когда в августе 1995 года в России случился первый системный кризис, эксперты рассуждали о том, что было бы, если бы закон на тот момент уже действовал. И в Думе закипела работа. Однако, к августу 1998-го закон так и не был принят. И о том, "что было бы, если бы", заговорили вновь. От слов к делу перешли на рубеже 1999–2000 годов, когда об эксперименте с гарантированием вкладов задумались в Агентстве по реструктуризации кредитных организаций. Система распространялась на банки, находящиеся под управлением АРКО.

Вскоре после президентских выборов 2000 года президент Путин провел первое экономическое совещание, на которое были приглашены и руководители крупнейших российских банков. Одно из поручений, данных тогда президентом правительству, касалось как раз подготовки концепции гарантирования банковских вкладов. С тех пор этим вопросом и занимаются в Минэкономразвития, Минфине, Банке России и АРКО.

При решении президентской задачи не все у названных институтов шло гладко. Кто-то ссылается на то, что новое масштабное начинание всегда рождается в муках; иные же вспоминают о банальных межведомственных разногласиях. Вот лишь один пример: выплаты вкладчикам в случае наступления страхового или гарантийного случая (поначалу под таковым понимался лишь отзыв лицензии на осуществление банковских операций) производит организация-гарант. При этом ликвидацией самого банка могут заниматься совсем иные лица (заметим, что опыт последних лет показал: ликвидация – весьма доходный бизнес).

Возникает вопрос о системе корпоративного ликвидаторства, а параллельно – спор о том, следует ли совмещать в одних руках функции ликвидатора и гаранта. Сторонники разделения этих функций апеллируют к зарубежному опыту; противники предлагают вспомнить, что в российских условиях на согласования и утряски текущих вопросов ликвидатором и гарантом может уйти непростительно много времени. К тому же за последние годы стоимость ликвидационных процедур по некоторым банкам перекрывала сумму выплат их кредиторам. И удовлетворить удается далеко не всех, даже из первой очереди. Оттого совмещение функций ликвидатора и гаранта, не имеющего коммерческой заинтересованности в банкротстве, представлялось оптимальным решением.

Так или иначе, межведомственные противоречия удалось разрешить. Говорят, что ситуация существенно изменилась после прихода в ЦБ команды Сергея Игнатьева. Появилась ясность и в других "технических" вопросах: скажем, о финансировании фонда, из которого деньги пойдут вкладчикам в случае наступления страхового случая.

Грани.Ру, 19.11.2003