В этот раз я сумел добраться до Триумфальной площади только к 18.45. Дело в том, что площадь превратили в неприступный военный лагерь. Грузовики и автобусы теперь уже не только проставлены сплошной стеной вдоль Тверской, (так было и 31 октября, и 31 декабря), но сплошным "каре" защищают всю площадь. Для циркуляции людей осталась вчера открытой лишь колоннада вдоль Концертного зала имени Чайковского. От метро шли русские дамы в шубах, среди них был даже тип в высоком котелке, шли классическую музыку слушать, а мы шли быть ввергнутыми в водоворот военно-полицейских страстей ( ВИДЕО ГРАНЕЙ-ТВ).

Против входа в метро пришлось остановиться. Варево из человечины вокруг. Перемешаны: милицейские, журналисты и огромное количество храбрых граждан. Крики приветствий, хриплая милицейская брань, ослепляющие вспышки, тесный контакт охранников (опасаются нападения), вопросы, крики... Наконец после минут целых пяти (а это невероятно долгий срок для подобной ситуации) я увидел, что идет группа захвата. Отдирая моих людей как слои кожи, стали двигаться ко мне. Брали в этот раз жестко. Один низкорослый полковник в папахе со старым злым лицом вцепился мне сзади в бушлат и стал толкать куда-то. Возле автобусов мы все - и мои охранники, и его люди - могли переломать себе ноги, но не переломали.

Меня поволокли через оцепление. Мы могли уйти, здоровенный нацбол из Подмосковья заорал: "Не дадим вождя!" - и практически один оторвал меня от милиции. Но я сказал: "Отставить!" Я все это затеял, и для меня дело чести разделить судьбу задержанных. Люди не поймут, если я выберусь из окружения. Полковник со злым лицом втолкнул меня в автобус, уже полный задержанных. Туда же прорвались трое из моих охранников. Первый этап был завершен. Потом нас минут сорок возили по ОВД города Москвы. Все ОВД были переполнены задержанными. В конце-концов нас ввезли за ограду ОВД "Красносельское". И там меня отделили от народа, посадили в милицейский "форд" и отвезли в ОВД "Тверское".

Там меня хорошо знают. Вообще я стал популярным человеком в московских ОВД. Со мной охотно сами здороваются, охотно задают вопросы (так было не всегда, но - по мере нарастания количества вынужденных контактов - так вот теперь). Мятые или подтянутые, толстые или стройные, с автоматами подмышкой или с кобурой на брюках: милиционеры. Один (толстяк с автоматом): "Ой, а я книгу для автографа не взял!" Еще один (пробегая с бумагами): "Здравствуйте! А Катерина (моя жена. - Э.Л.)) тут к нам недавно приходила с Вашим мальчиком". Третий: "Вы опять к нам?"

Интересно, что милиционеры уже не спрашивают саркастически или насмешливо: "А зачем вам это надо? Ну и чего вы добьетесь?" Но спрашивают: "И когда они перестанут вас запрещать?" И еще очень распространенный вопрос: "А чего они вас так боятся?"

Протоколы в присутствии уважаемого мэтра Бориса Алексеевича Тарасова быстро составили, документы я подписал в двадцати или тридцати местах, в суд меня обязали явиться 3 февраля в 12 часов, 423-й, известный уже, участок на Новой Площади. Явлюсь.

Говорят, полковник Бирюков, глава пресс-службы ГУВД, предложил организовать встречу заявителей и организаторов митингов на Триумфальной с милицией. А это еще зачем, господин полковник? Милиция лишняя на Триумфальной. Ей там не место. Пусть каждый раз выходят против нас чиновники - и московские, и федеральные. Да даже пусть со своими свитами, мы справимся. Нам с милицейскими начальниками встречаться зачем? Я уже не раз встречался – последний раз 29 октября 2009 года, потому знаю, что незачем встречаться. Милиция – люди служивые, труженики Министерства внутренних дел, и потому подневольные. Вынужденно выходя на площадь против нас, они прячут в карман либо оставляют дома свои личные мнения (а вдруг им Лимонов все больше нравится? Простой, спокойный и небогатый? И главное, редкое качество - честный вроде мужик).

Встречаться даже с господином Олейником, бывшим милицейским генералом, а ныне заместителем начальника московского правительства по безопасности я тоже не хочу. Потому что уже встречался. Этот мягко говорящий господин расскажет нам про свои милицейские прошлые подвиги и передаст ультиматум московского правительства, чтоб мы подчинились и шли на Болотную. А я буду думать, а то и скажу Олейнику: "А почему бы самой мэрии не отправиться на Болотную?" Олейники и Бирюковы и даже Колокольцевы ничего не решают. Решают наверху.

Вот я и хочу встретиться с людьми наверху. Мне даже Нургалиев не нужен. Что он мне скажет? Он мне не нужен. А вот чего прячется господин Лужков? Он что, считает конфликт в сердце столицы страны незначительным? Чего прячутся господа из Федерального правительства? Из администрации президента? Те именно господа, которые дрожащей железной рукой каждый раз подписывают вызов милицейских войск на Триумфальную. Выходите, не прячьтесь!

Пора. 31 марта уже приближается. С ним нужно будет встретиться на Триумфальной площади. Что, господа, опять будете лгать, что у вас "весенние забавы" произойдут аккуратно в 18 часов 31 марта? Однако количество приходящих на Триумфальную граждан каждый раз удваивается, и - чем черт не шутит - глядишь, удвоится еще раз 31 марта. А затем будет 31 мая. У нас время есть. У вас его меньше в пропорции ко лжи и насилию, которые вы каждый раз употребляете против нас. Больше лжи и насилия – меньше у вас времени.

Что до милиции, то мне нравится самостоятельная идентификация простых милиционеров, власть ими идентифицируется как "ОНИ". Нечто чуждое. Третье. Это уже очень хорошо.

Коротко подытоживая события 31 января: я доволен. "Стратегия-31", мною сформулированная, поддержанная, слава Богу, российскими правозащитниками, доказывает свою состоятельность. Скептиков все меньше, сторонников все больше. Неоценимый вклад в притягательность "Стратегии-31" внесла Людмила Михайловна Алексеева. Ориентируясь на нее, пришли и приходят на Триумфальную граждане. Мы лишь предложили механизм борьбы за свои права, а победа достанется всему обществу. Об этом надо помнить.

Благодарю правозащитников, активистов, а основные действующие лица на Триумфальной, конечно же, вы, граждане. Ваша решимость важна. Ничего не бойтесь.