Информационная ситуация вокруг дела Литвиненко складывается так, что необычайно интересным и познавательным становится мониторинг контрпропагандистских ходов. Именно это слово - контрпропаганда - более всего подходит для происходящего.

Сейчас о контрпропаганде выходят книжки, в которых употребляются термины вроде "когнитивного пространства". Но мне помнится, что контрпропаганда как особое направление деятельности возникла в агитпропе в середине восьмидесятых. И понималось под ней реагирование на любую критику по адресу совка.

Контрпропаганду нельзя оценивать по профессиональным журналистским критериям. Это касается и всего того, что творится вокруг случившегося в Лондоне.

Начнем с официальной точки зрения. Она, разумеется, сводится к тому, что российская власть к убийству непричастна. Что вполне естественно и осуждаться не может. Но есть еще и неофициальные способы воздействия.

Если, например, немецкий эксперт заявляет по немецкому телевидению, что полоний использовался для того, чтобы опорочить Россию, то делается это для того, чтобы воспроизвести это мнение в российской прессе. Возможно и применение приемов, прямо не связанных с предметом контрпропаганды. В течение нескольких дней мы наблюдали за попытками опорочить жителей одной российской деревни, обвинив их в убийстве семьи сельского священника. Выясняется, однако, что семью убил он сам в припадке безумия. И вот эта история даже более показательна, нежели то, что прямо связано с делом Литвиненко.

Во-первых, все это было рассчитано на кратковременный успех. Лишь бы на несколько дней вытеснить из информационного пространства лондонские события. Вбрасывалась версия, а не факт. При этом было совершенно неважно, что версия может быть опровергнута: главное - добиться кратковременного успеха. Существенной была лишь первая эмоциональная реакция: ставка делалась на то, что журналисты ринутся писать и говорить о случившемся, не пытаясь вставить эту новость в общий информационный контекст. Надо признать - сработало.

Во-вторых - и вот это, пожалуй, самое главное - не принималось в расчет, как эта версия будет интерпретирована. Действовали по простому: клин клином вышибали. Типа, успокойтесь - все гораздо хуже: какой там полоний, какой Литвиненко, какие спецслужбы! Посмотрите в какой стране мы живем! Как выродился русский народ! В результате возник образ дикой, бесчеловечной русской деревни, народа-дегенерата.

Устроителям акции это казалось меньшим злом, но в сочетании с новостями из Лондона создало зло большее - образ России стал совсем мрачным. И сдается мне, что продолжение прежней линии в контрпропаганде вокруг дела Литвиненко навредит российской власти еще больше.

Подчеркиваю - российской власти. Вынужден напомнить банальную истину (оправдывает меня то, что банальность не всегда пошлость): отечество не тождественно государству, а государство не тождественно тем, кто им управляет. И рассматривать освещение лондонского убийства в СМИ следует прежде всего с точки зрения того, какие последствия это может иметь для российской власти. А не для России.

В советские времена главным элементом контрпропаганды было не ее собственное содержание, а общая цензура. Ставка на контрпропаганду была свидетельством слабости, скорого отступления, потому что предполагала - даже в качестве тезисов для опровержения - присутствие в информационном пространстве того, что можно было бы туда не допускать. Сейчас имеет место не цензура, а редактирование того, что связано с делом Литвиненко. Самый яркий пример - протест физика Бориса Жуйкова против сокращений его выступления в одной из телевизионных программ.

Сокращения весьма показательны. Главным представляется то, что ученому не дали публично произнести слова: "Англичане совершили научный подвиг". Подвиг заключался в том, что они сумели обнаружить полоний.

Логика редактуры ясна. Из сказанного напрашивается вывод: убийцы рассчитывали на то, что причина смерти Литвиненко не будет установлена. Более того, исполнители сами могли не знать, что подвергают себя опасности, изготовляя, по версии Скотленд-Ярда, яд в гостиничном номере.

Ученому не дали сказать, что хранить полоний долго нельзя - распадется. А значит, любые операции с ним требуют хорошей организации и оперативности. Из западной лаборатории (а он в таких работал) вынести его невозможно. А чтобы украсть его в России, нужна "радиоактивная мафия", существования которой Борис Жуйков не допускает. По его словам, "найти похитителей можно достаточно просто, если государство захочет".

Из этого можно сделать два вывода, причем оба крайне неприятны для российской власти. Либо яд был предоставлен, так сказать, официально. Либо наше государство не в состоянии контролировать производство радиоактивных материалов. А кто-то другой - ну, пусть будет мафия - действует продуманно, организованно и безукоризненно под носом у различных ведомств, включая спецслужбы. Либо давно их коррумпировала. В любом случае считать российскую власть непричастной к убийству нельзя. Слово "деяние" употребляется юристами потому, что может применяться и к преступному действию, и к преступному бездействию. Если полоний был украден, если убийство Литвиненко было совершено по инициативе частных лиц, это свидетельствует о недееспособности нынешней российской власти.

Судя по другим контрпропагандистским ходам, предпочтение отдано "частной" версии. Нет смысла комментировать утверждения, что Литвиненко приторговывал полонием, не вымыл руки и погиб. Еще сказали бы, что он его в десну втирал, чтобы определить качество продукта. Исполнители могли пострадать, если их использовали втемную, но уж если человек совершает сделку на 30 миллионов евро, то он не может не знать, что у него за товар и чем он рискует. Все бывает, упаковка могла разрушиться - но полоний попал внутрь организма.

И снова главное - как он у него оказался?

Еще одна версия - убийство Литвиненко в связи с тем, что он стал консультантом одной компании, специализирующейся на охране нефтяных объектов, и пытался продвигать ее интересы в России. И был на этих переговорах ключевой фигурой. Материал появился на одном американском сайте за подписью Larisa Alexandrovna. По существу тут комментировать тоже нечего. Все рассчитано на незнание контекста. Покойный Литвиненко не мог быть "ключевой фигурой" в переговорах, где счет идет на миллиарды долларов. Не тот человек. Да и появление материала "где-то в Америке", анонимность всех имеющихся в нем ссылок весьма показательны.

И совершенно неважно, что в этой публикации в убийстве обвиняют ФСБ. Это делается для пущей убедительности. Это тоже еще один контрпропагандистский прием - наполнить информационное пространство множеством противоречивых версий. Лишь бы увести от главного вопроса - как и почему в Лондоне оказался полоний из России?

Очевидно, что контрпропаганда в связи с лондонским убийством строится по принципу "меньшего зла". Так вот, зло может оказаться большим. Репутация людей во власти не может быть важнее репутации государства, репутация государства не может быть важнее репутации отечества. Прекрасно понимаю, что множество людей во власти, при власти и вне власти просто не хотят замечать многого того, что происходит в стране с 1999 года. Да-да, начиная со взрывов домов в Москве и очень странных рязанских "учений". Но ко всему этому придется вернуться. Дело Литвиненко, возможно, удастся замять, причем произойдет это при участии лидеров западных государств. Но отвечает ли это национальным интересам России?

По моему глубокому убеждению, нет. И полагаю, что среди тех, кто именует себя государственниками, - как на государственной службе, так и на других общественных поприщах - есть люди, которые это понимают. Но не могут признаться себе в вещах крайне неприятных. И я не могу осуждать их за то, что они, возможно, сочтут мои заметки по поводу дела Литвиненко антигосударственными и антироссийскими. Они еще изменят свою позицию.

Да! Еще раз о контрпропаганде. Помнится, в академическом институте, где я работал в восьмидесятые, был один сотрудник, который помогал райкому партии в организации контрпропагандистской деятельности. Делал карьеру - осуждать тоже невозможно. Через несколько лет - оглянуться не успели - он стал видной фигурой в Межрегиональной депутатской группе.

Карьера дело такое. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь.