Грузинский президент Михаил Саакашвили предложил провести в январе 2008 года внеочередные президентские выборы и одновременно – референдум о сроке выборов парламента страны.

Сам глава государства называет это решение адекватным ответом на действия грузинской оппозиции - оппозиция называет президентское решение своей победой. Но нет ответа на самый простой вопрос: почему Грузия не могла жить по Конституции? Почему избиратели не могли вовремя прийти на выборы и проголосовать за депутатов парламента, а затем, уже после этого голосования, избрать президента страны? Зачем Михаилу Саакашвили уходить в отставку раньше времени, зачем вызывать столь серьезную конфронтацию в обществе? И почему готовность к значительному сокращению срока собственных полномочий соседствует у грузинского лидера с желанием продлить полномочия парламента страны?

Сам Саакашвили объясняет свое желание одним: стремлением развести во времени грузинские парламентские выборы и российские президентские - чтобы не позволить кандидатам на пост главы российского государства использовать предвыборную кампанию для дестабилизации политической ситуации в Грузии. Логики в этом объяснении немного. Главная предвыборная компания в России – если это вообще можно так охарактеризовать – проходит именно сейчас. И вряд ли Кремль будет искать для потенциального "дублера" Владимира Путина именно грузинские политические возможности – не говоря уже о том, что дестабилизировать ситуацию в Грузии оказалось возможным и без всяких парламентских выборов.

Гораздо логичнее выглядит следующее объяснение: президент Саакашвили не хотел идти на президентские выборы после парламентских. И не потому, что боялся проигрыша, – шансов выиграть президентские и парламентские выборы у него предостаточно. Но была возможность утратить значительное число мест в парламенте, предоставить оппозиционерам дополнительную трибуну для агитации и для критики президента страны. Нужно понимать, что после почти стопроцентной (!) поддержки избирателями Саакашвили на предыдущих президентских выборах для него любой результат кроме тех же 80-90 процентов становится проигрышем, серьезным уменьшением влияния и вообще неприятным переживанием. И чтобы не допустить этого – а отнюдь не ради российских выборов – президент Грузии и решился на рискованную игру со сроками.

Игра со сроками вообще становится излюбленным занятием постсоветских политиков. Там, где избиратель еще сохраняет хоть какие-то шансы проголосовать так, как думает, его неизменно ставят в особую позу, заставляя идти на участок не тогда, когда это определено законом, а тогда, когда это выгодно власти. Самый впечатляющий пример – отставка Бориса Ельцина 1 января 2000 года. Что, никак нельзя было дождаться истечения срока полномочий и спокойно выехать из Кремля? Но в России были озабочены не столько президентскими выборами, сколько пресловутой операцией "Преемник": кремлевской администрации надо было доказать избирателям, что "настоящий" президент один и ему уже передана вожделенная шапка Мономаха. Именно поэтому вместо нормальных президентских выборов была проведена настоящая спецоперация.

И то, как Владимир Путин пришел к власти, обусловило его собственное отношение к электоральному процессу как к набору таких спецопераций. Что лучше? Провести соревнование "хорошего" с "лучшим", то есть "Справедливой России" с "Единой", или же превратить выборы парламента в избрание "вождя нации"? Вот и все варианты российского голосования – тут манипулируют уже не сроками, но самим смыслом парламентских выборов.

Это потому, что все стабильно до умопомрачения. Когда не так стабильно, сроки все-таки важнее. Украинские политики бросились не выполнять указ президента Виктора Ющенко о роспуске парламента и досрочных выборах не потому, что выборов боялись, а потому, что хотели их проведения в наиболее выгодные для себя сроки. "Оранжевым" силам было выгоднее немедленное голосование в тени покончившего с "политической коррупцией" президента, правительственной Партии регионов – выборы осенью, когда неизбежное повышение цен будет смягчено увеличением выплат бюджетникам. В результате противостояния, длившегося несколько месяцев и сопровождавшегося массовыми акциями протеста с обеих сторон, был найден компромиссный вариант. И при этом соперники продолжают исподволь готовиться к новым досрочным выборам – если конфигурация власти кого-то не устроит. По сути украинского избирателя используют не для того, чтобы он выразил свою волю, а для того, чтобы он в конечном счете одобрил "правильный" расклад сил, – и для этого, вертя электоральный кубик Рубика, просто подбирают нужное время – то, когда и региональные волки будут сыты, и оранжевые овцы целы (или наоборот, в зависимости от местных симпатий).

И можно сколько угодно уверять, что все это и есть настоящая демократия, только опыт соседней России учит: там, где начинают манипулировать со сроками, в конце концов начинаются манипуляции с самой сутью избирательного процесса. И вместо сроков выборов задумываются просто о том, когда удобнее избрать "духовного лидера нации" - на парламентских выборах или на президентских.