Новогоднее приветствие товарища Сталина по случаю завершения телеконкурса "Имя России", зачитанное в Москве 30 декабря 2008 года на собрании сводного партгосактива столицы всех созывов под подземными переходами Манежной и Красной площадей.

Дорогие товарищи,

Как вы наверняка догадываетесь, у нас в аду российское телевидение принимается бесплатно и без помех, а в раю, где находятся оба победителя заочно организованного вами состязания, это самое ТВ запрещено советским законом. А потому ни Петр Аркадьевич, устраненный товарищем Богровым, ни Александр Ярославич, экуменически обласканный мусульманскими товарищами и перед смертью отрекшийся от престола, ответить на ваше мероприятие не смогут. (Смех в зале.) Знаете, когда после XVII съезда нашей партии многие отправились в так называемый рай, даже у некоторых церковников возникло неверие в правоту их многовекового дела. Ну, не пишут им из рая и всё тут. (Смех. Шум в зале.) Товарищи не понимают марксовой диалектики. Попробуем вместе разобраться.

Мы, большевики, всегда знали, что наши завоевания будут извращены и оплеваны прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже. Столыпина будут журить за мелочи - галстуки, вагоны; Александра Невского - за живейшее отстаивание интересов татаро-монгольских захватчиков. Но в том, что мое имя тоже будет оболгано, оклеветано, я никогда не сомневался. Вот почему, зная, что мне припишут множество злодеяний, я не мог не перевыполнять план клеветников. (Аплодисменты. Возгласы "Да здравствует товарищ Сталин!")

Очень уж мне хотелось, товарищи, посмотреть новейшее российское телевидение. По сравнению с нашим советским радио ваше постсоветское телевидение пошло более сложными и даже бешеными путями. Мы такие крутые повороты знали только в разгар борьбы с троцкистско-зиновьевскими фашистами, умертвившими товарища Кирова и, косвенно, товарища Орджоникидзе. Неудивительно, что усилиями ваших органов печати и зрения так взбудоражился Восток, так обострились противоречия РСФСР с Западом. Как я и предупреждал в разговоре с товарищ Коллонтай, появилось много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций. И на этом фоне поиск вами настощего героя оправдан. Вопрос назрел давно. За решением его я следил и сам, и товарищи помогали. Но когда передали мне, что, мол, Никита Сергеевич звонил, просил лично ответить товарищам-телевизионщикам, как товарищи у нас здесь восприняли новость, пришедшую из Москвы, зачем, спрашиваю, Никите звонить, если мы с ним дважды в день видимся? Оказалось, совсем другой товарищ звонил, надо отвечать. (Аплодисменты.)

Дело товарища Михáлкова мне товарищ Поскребышев дал полистать. Кино показали. Хорошее кино. Немного утомленное солнцем, но хорошее. А глядя на товарища Михáлкова, я понял, что ошибался, думая, будто оголенных мыслей, не связанных с языковым материалом, не существует у людей, владеющих языком. Оказывается, такие оголенные мысли существуют. А диалектика учит, что оголенная мысль может проявиться даже и в одежде.

Вот, например, товарищ Михáлков ходит в фуражечке. Кто-то скажет, что это фуражечка милиционера или опытного морского волка, кто-то увидит в ней даже привет от товарища Сталина, кто-то - чудачество большого мастера искусств. Но мы-то с вами, товарищи, знаем, что товарищ Михáлков - это подлинный кубанский казак Остап Бендер нашего времени, простой русский магнат, в одном лице - Меценат и его Гораций, его фуражечка и белые штаны как раз и содержат в себе оголенную мысль о праве нашего советского человека переселиться из подвалов и лачуг в квартиры и дома буржуазии и в новые благоустроенные дома, построенные Советской властью.

Ведь кем был бы товарищ Михáлков без советской власти? Простым западным режиссером, который воспевал бы средствами Голливуда-ундервуда мир чистогана, с его формально правдивыми, а по существу издевательскими картинами человеческой жизни во всех ее проявлениях. (Шум в зале. Возгласы: "Позор!", "Пастернаковщина!")

Нам же, товарищи, нужно от жизни художника только одно проявление - верность истинному заказчику, которым в вашей стране выступает народ в лице партии, а партия - в лице ее главы. Понимаю некоторых товарищей, которым обидно, что во главе вашей партии и вашего даже по меркам ада непомерно терпеливого народа стоит человек, запятнавший славу чекистов. Ничтожные выкормыши ренегата Хрущева и разложившегося в роскоши полковника Брежнева не сумели в 1970-е - 1980-е годы выполнить единственную возложенную на оперчекработников задачу - сохранить государственную безопасность нашего Союза ССР! Опозорив стяги и запятнав партбилеты, они, однако, не только не пустили себе пулю в лоб, как сделали на их месте японские офицеры-самураи после Второй мировой войны. Они даже не распустили свою совершенно выродившуюся организацию, у истоков которой стояли героические ЧК и ОГПУ! (Стук досок в зале. Аплодисменты.)

Настоящий чекист - тот, для которого шаг влево и шаг вправо - побег. И товарищ Михáлков, кстати, поступил совершенно правильно, расположив трех исторических богатырей России в полушаге друг от друга. За это мы здесь, расширенным составом Политбюро, даже ходатайствовали перед местным дворянским собранием о возвращении Никите Сергеевичу звания виконта или барона. (Реплика т. Молотова: "Товарищ Фурцеву и товарищ Фотиеву прошу подойти к столу секретариата для уточнений".)

Вам, прозябающим на поверхности земли, скованной предновогодним морозцем, не видно и не может быть видно всей диалектики наших сложных посмертных отношений. Некоторые большевики-ленинцы, конечно, посмеиваются в усы, понимая, что мое имя для современных росийских политических пигмеев и иудушек - всего лишь, извините за выражение, бренд. Весь вопрос - кто и зачем этот бренд вызывает к жизни? Неужели мало ваших соотечественников мы отправили в рай, откуда вам никто не пишет? Неужели мало слышите вы нас отсюда, из ада?

Вы, товарищи, в свое время напрасно прислушались к товарищу Вознесенскому и "убрали Ленина с денег"! Знаете, все эти вознесенские и преображенские не менее подозрительны, чем троцкие и каменевы. Ведь наши советские дензнаки никогда и не были деньгами в отжившем, буржуазном смысле этого слова, это были советские рубли, знаменовавшие отказ от денег уже в самом близком будущем. Вы же поменяли их на фантики, обмениваемые на доллары и иные валюты. И сели, ибо и не могли не сесть, в лужу.

Но разве не так поступили вы и с политическими лидерами? Вместо государственных деятелей, политиков, имевших опыт революционной и общественной борьбы, вы собрали в Кремле и Госплане отставных работников органов, запятнанных полным развалом работы на ранее вверенных им участках. Единственное место, перед которым может выступать этот политический сброд, - пятачок в студии перед объективом видеокамеры. (Смех в зале.)

Некоторые товарищи, кажется, думают, что я шучу. Диамат сдавали, наверное, за взятки таким же проходимцам, как они сами, вот и допускают классическую логическую ошибку. (Оживление в зале.) Посудите сами, товарищи, ведь если все эти иудушки, со свечечками стоящие на службе своему боженьке, веруют, то должны ж они непременно слов моих, вот сейчас сказанных, убояться. Мне, большевику-ленинцу, отдыхающему по выслуге лет на самом теплом курорте в мире, конечно, все равно, но это каким же надо быть святотатцем, чтобы со святым и благоверным князем Александром Ярославичем в эдакие игры играть. Мы за райское воинство, товарищи, не в ответе, но не удивимся, если узрим его кары падающими на головы телевизионщиков за эдакое глумление несусветное. (Стук досок. Голос: "Господи помилуй!". Шиканье. Звук кастаньет.)

Если же, как я полагаю, двенадцать траченых молью мужчин, подражающих тем, которых товарищ Михáлков уже вывел в своем кинофильме, - если вся эта дюжина - такие же твердые безбожники, как и я, то циничный обман трудящихся, ими осуществленный, и вовсе заслуживал бы высшей меры наказания. Но раз смертная казнь у нас теперь отменена, пусть каждому воздастся по потребностям. (Шум в зале. Возглас: "Гуманизм нас разорит и погубит!")

Кажется, товарищ Путин хотел стать таксистом? Так найдите ему автомобиль. Наш, отечественный, хороший. Пусть немного так покатается, а потом можно и людей возить доверить. В премьер-министры, как мы видим, этот артист погорелого театра не годится. В мое время таксисты носили такую фуражечку, как у товарища Михáлкова. Товарищ Михáлков, подарите свой головной убор бывшему президенту: от вас не убудет, а простому ленинградскому пареньку радость. (Аплодисменты)

Про товарища Медведева я не говорю: этот политический чудодей иногда помнит начало, но почти всегда забывает или путает конец каждой заранее выученной фразы, поэтому даже нам отсюда не видно, о чем мог бы мечтать этот кудесник мысли.

Да, товарищи, у таких руководителей страны очень трудно работать лакеями и шутами. И даже богатый опыт вашего Никиты Сергеевича не меняет дела. Поэтому я понимаю ваше желание злоупотребить больной памятью народа и воспользоваться моим именем. Но я не одобряю и не могу одобрить этого желания. Пятьдесят пять лет в аду, товарищи, это что-то да значит, даже по меркам политических джеймсов бендеров во главе с отставной козы барабанщиками - всеми этими бездарными луговыми шампиньонами, опозорившими органы оперчекработы. Мы вам, товарищи, державу оставили, а не телестудию. (Бурные аплодисменты, треск досок и полет щепы.)

Как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом. Жаль, что товарищи, пребывающие в так называемом раю, лишены моих возможностей. Но, надеюсь, мы и отсюда найдем способ рассказать им о случившемся на вашем российском телевидении.

Не может народ допускать, чтобы в стране народовластия существовала подпольная антинародная организация, хотя бы и ничтожная по числу своих членов, но имеющая всё же свои телестудии, скатывающаяся к подготовке своих сторонников к гражданской войне. Но именно до этого докатились кремлевские авантюристы, так и не освоившие значения самокритики, не сумевшие дать отчет своему народу, почему это у власти в России оказались представители единственной организации, прямо ответственной за развал и гибель Советского Союза. Прятаться за ширмой телеэкрана, позорить светлые имена товарищей Ярославского и Богрова, злоупотреблять моим именем и заслугами всей ленинской партии наш народ, я полагаю, не позволит. (Скрип гробовых гвоздей в зале: все встают. Звучит "Интернационал", отбиваемый костяной чечеткой.)