Петербургская "Оборона" обнаружила в своих рядах "фальшивых" активистов. Они оказались засланцами движения "Наши", призванными показать стране подноготную отечественной оппозиции. Делали они это не только в Петербурге, но и в Ярославле, Воронеже, Калуге, Иванове и других городах. Шпионы признались сами - они пожаловались, что их сильно мучает совесть, и заявили, что хотят по-настоящему примкнуть к оппозиции. В российских демократических движениях шпионажа не боятся – скрывать особенно нечего, да и фальшивку легко распознать. Комментируют представители "Обороны", нацболов, ОГФ, молодежного "Яблока".

Олег Козловский, пресс-секретарь движения "Оборона":

Неудивительно, что такие организации, как "Наши" и им подобные, занимаются такими вещами. Мы знаем, что они собирают такую информацию даже не для себя, а для политических структур и для силовиков. Активисты этих движений приходят на наши акции, координируют действия провокаторов. Но это первый случай, когда удалось раскрыть целую сеть и целый проект, достаточно высокобюджетный по сбору внутренней информации. Хорошо, что это вышло наружу. Учитывая, что "Наши" и им подобные по сути финансируются правительством на наши же налоги, это очень показательно: вот на что наши налоги идут.

В Москве пока таких случаев не фиксировали. Тут пытаются вербовать осведомителей в оппозиции УБОП, ФСБ, то есть осуществляется традиционное полицейское давление. В Питере, видимо, более креативно решили поступить. Такие попытки будут, конечно, и дальше - попытаются создать новую сеть. Все оппозиционные организации открыты, это не подпольные структуры, в них легко вступить, они не скрывают информацию о своей деятельности, так что всегда будут находиться люди, которые за плату будут собирать информацию. Пользы от такой информации, я думаю, не очень много, потому что ничего секретного в деятельности наших организаций нет. А тех сведения, которые мы не хотим выдавать спецслужбам, они и не получат.

Мы постараемся, чтобы это получило максимальную огласку, потому что это необычайный случай. Мы подозревали раньше, а тут все открылось. Мы стараемся обращать внимание на то, кого мы принимаем в организацию, но для нас важно, чтобы люди выражали свое мнение у нас, и мы не можем жестко и досконально проверять каждого. Но контроль все-таки усилим, будем узнавать, какие вопросы интересуют человека. Если человек не может толком объяснить, что его привело в организацию, плохо разбирается в политике, возникает подозрение, что он заслан.

Илья Яшин, лидер молодежного "Яблока":

Анна Буковская, одна из кураторов этих "казачков", обратилась сначала ко мне. Сказала, что бывшая нашистка, что разочаровалась во власти, симпатизирует оппозиции, но боится, что ее не поймут. Просила замолвить за нее словечко в питерском отделении. Я замолвил. Сегодня она меня спросила, верю ли я в то, что люди меняются. Я верю, конечно, что люди могут меняться, надеюсь на это, но испытываю неприятные ощущения, потому что все эти разочарования, просьбы их были по какому-то непонятному заданию. Не понимаю откровенно, зачем вообще нужно этим заниматься. Как будто ребятам из "Наших" нечем заняться и они ищут, в какие казаки-разбойники еще поиграть. Я не знаю, может, это не они придумывают, может, просто сами так тратят свои деньги, не ясна сама цель, детские игры какие-то. Одна молодежная группа шпионит за другой, потом дает показания - детский сад.

Дальше усиливать контроль мы вряд ли будем. А вообще история показательная: девочка пришла пошпионить, увидела, что тут нормальные люди, ей стало стыдно, она сдала всю эту шпионскую базу. Открытая, честная политика дает свои результаты. Это куда эффективнее, чем создавать подпольные организации, относиться к людям с подозрением. Если человек говорит, что симпатизирует оппозиции, надо априори верить человеку, даже если потом окажется, что это неправда. Пришли люди, увидели, что здесь не отморозки, нанятые американской администрацией, а честные ребята, отстаивающие свои убеждения. И пересмотрели систему ценностей. Это лучше, чем кого-то отслеживать.

Александр Аверин, пресс-секретарь московских нацболов:

У нас тоже был такой человек в петербургском отделении - сливал информацию, вел подрывную деятельность. Такие операции происходят постоянно, были и раньше, просто не в такой банальной форме. Мы будем с этим бороться, но пока не хотим раскрывать все карты. Будем выявлять подозрительных людей, по людям это обычно видно. Кто это придумал? Может, просто программа так называлась ("Связной президента"), а вот кто ее придумал... Вряд ли Путин. Просто громкое название. Это была шпионская структура, направленная на подрыв оппозиционной деятельности. Мы пока проводим собственное расследование, позже будут результаты.

Андрей Дмитриев, координатор питерских нацболов:

Ребята из "Обороны" молодцы: раскрыли такой масштабный проект, который накрыл сразу несколько организаций – "Яблоко", "Оборону", ОГФ. Все правда - у нас тоже появился как-то человек по имени Борис Хананов, и сразу зародились сомнения на его счет. Это обычная политическая практика сегодня. Еще в НБП, пока она не была запрещена, постоянно засылали таких людей - и в Москве, и в Петербурге. Прокремлевские организации выделяют на это большие бюджеты - такой вот способ борьбы с оппозицией наряду с прослушкой телефонов, чтением почты.

Но этот проект провалился. Могу сказать, что особого вреда они нам не принесли. По человеку видно, действительно он наш или засланный. Очень любили засылать тех, которые косят под ультраправых: камуфляж, высокие ботинки, несвойственная нам лексика. Такие люди со стороны в партию не приходят, поэтому сильно выделяются.

Нужно это тем, кто распиливает бюджеты таких организаций, руководителям движения "Наши", близким к Василию Якеменко. Уверен, что у них нет никаких идеалов, все банально - есть деньги, и они их осваивают.

Как мы будем бороться? Формального приема в организацию у нас нет, мы ведь запрещены, но мы всегда смотрим на тех, кто к нам приходит. Очень сложно под нас подстроиться, шпионы оперируют штампами, а это выглядит всегда неестественно. Могут косить и под левых, но это видно тоже. Наши люди другие.

Людмила Мамина, пресс-секретарь ОГФ:

Вполне вероятно, что такие люди и у нас могли быть и существуют до сих пор: это характерно для любой оппозиционной организации по роду ее деятельности. Но у нас таких ярких случаев пока не было. Были и остаются подозрения насчет отдельных членов ОГФ, но они пока не подтвердились. Ужесточать процедуру вступления в наши ряды мы не собираемся, потому что это открытая общественная организация.