Крайне жестокое обращение с заключенным Зубайром Зубайраевым в волгоградских колониях привлекло внимание общественности. На пресс-конференции в Независимом пресс-центре Малика Зубайраева, вернувшаяся со свидания с братом, и сопровождавший ее в поездке чеченский общественный активист Имран Эжиев рассказали о жестоких пытках, которые претерпевает в неволе этот человек. Лев Пономарев и Светлана Ганнушкина сообщили тогда же об общей проблеме заключенных чеченцев и ингушей, многие из которых страдают безвинно.

Однако широкая огласка не спасла Зубайра Зубайраева от новых мучений. В конце прошлой недели кто-то из заключенных колонии дозвонился Малике в Чечню и сообщил, что Зубайра опять избили так, что он не может встать, и в таком состоянии бросили в карцер.

Малика Зубайраева вместе с женой Зубайра выехала в Волгоград. Несмотря на то, что по графику длительное свидание ему уже положено, родственникам отказали, заявив, что заключенный наказан и находится во внутрилагерной тюрьме.

3 марта Малика пришла в колонию вместе с адвокатом, который с трудом добился встречи с подзащитным. Он сообщил, что 18 и 24 февраля сотрудники колонии опять жестоко избивали Зубайра, слева на лице у него большой синяк, скуловая часть опухшая. Ноги кровоточат. Ранее при избиении Зубайраеву выбили коленную чашечку, и он ходит с большим трудом, опираясь на трость. 18 февраля Зубайра посадили в штрафной изолятор - якобы за незаконное хранение таблеток анальгина. Сам заключенный утверждает, что это ошибка, никаких таблеток у него не было. (Так или иначе, хранение анальгина вообще дисциплинарным нарушением не является.)

Перед встречей с адвокатом Зубайраева из карцера выпустили, но тут же объявили, что его на год помещают в одиночку и свидание с родственниками ему не положено.

В тот же день Малика Зубайраева попыталась поговорить с врачом колонии, но он даже не остановился для разговора, зашел в кабинет и закрылся на ключ.

Мучения Зубайра Зубайраева длятся уже два года. Между тем его виновность и обоснованность его осуждения более чем сомнительны.

Зубайр родился и вырос в селе Толстой-Юрт недалеко от Грозного. Он был пятым ребенком в семье, единственным мальчиком среди сестер — четырех старших и одной младшей. Когда ему было 14 лет, семью постигла беда: погиб в катастрофе отец. Это было в 1992 году, еще до всех войн. Мать осталась одна с шестью детьми, а подросток Зубайр оказался единственным мужчиной в доме. Опора матери-вдовы и сестер, Зубайр не имел возможности получить хорошее образование и с юных лет зарабатывал как мог на жизнь семьи. Он освоил плотницкое дело, научился ремонтировать машины.

Первая чеченская война Толстой-Юрт почти не затронула. Семья продолжала заниматься крестьянским трудом, старшие сестры выходили замуж, младшая училась в школе. Вторая война принесла в село и бомбежки, и "зачистки", однако на ту часть села, в которой жили Зубайраевы, пришлось меньше разрушений: в доме только стекла взрывной волной выбило и штукатурка местами облетела. У Зубайра находили приют беженцы из Грозного. К оружию Зубайр, как и прежде, не прикасался, однако его семья принимала участие в антивоенных акциях и пикетах.

Когда жизнь в Чечне стала налаживаться, а режим — ужесточаться, очевидно, в чьей-то больной голове помощь беженцам и антивоенные протесты породили подозрение: а нет ли тут содействия боевикам? Хоть все знали, что приют у Зубайра находили мирные люди, и чеченцы, и русские, что Зубайр просто по доброте душевной не мог оставить без помощи попавших в беду.

Зубайру стали говорить, что он попал в "черные списки". Зная, как пропадают без вести мужчины, уведенные неизвестными в масках, родственники настояли на том, чтобы Зубайр уехал. В 2004 году вместе с женой Мадиной он выехал в Австрию, где у них были родственники. В Вене у Зубайра и Мадины родился сын. Как будто устроилась жизнь. Но мучила тоска по родине, хотелось вернуться. А когда Зубайр узнал, что у матери обнаружено онкологическое заболевание и необходимо вывозить ее на лечение, — забыл обо всем, взял жену и малого сына и приехал в Чечню. В эмиграции он пробыл едва ли год.

Зубайр возил мать на лечение то в Волгоград, то в Ростов. Огромными усилиями удалось поставить ее на ноги, привезти домой. А 23 февраля 2007 года, в траурный для чеченского народа день, Зубайр пропал без вести. Семья пережила мучительные три месяца неизвестности и тревоги. Наконец, сестры нашли его в следственном изоляторе Грозного. В начале июня впервые добились свидания. Зубайр сказал им, что оговорил себя под жестокими пытками.

На суде все свидетельства прозвучали в пользу Зубайра, однако Верховный суд Чеченской Республики приговорил его к 5 годам заключения по обвинению в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительных органов (ст.317 УК) и хранении оружия (ст.222). Конкретно ему вменялся эпизод, когда несколько человек, знакомых Зубайру, устроили взрыв, от которого никто не пострадал. Зубайр к этому взрыву не имел отношения.

Из Чечни Зубайраева этапировали в 25-ю колонию Волгоградской области (поселок Фролово), где начались его немыслимые испытания. В камеру, где он находился, заходили сотрудники колонии в масках и избивали его до потери сознания. Удары по голове наносили пластиковыми бутылками, наполненными водой. Мышцы ног ему протыкали железными штырями, в результате чего у Зубайра появились глубокие раны, которые гноятся и не заживают по сей день. Появились сильные боли в области сердца, почек и печени, травмы головы привели к регулярным приступам с потерей сознания.

Усилиями родственников Зубайраева перевели в другую колонию, ИК-9, оттуда он был вскоре переведен в ЛИУ-15, больничную колонию. Надо сказать, что до ареста Зубайр был крепким парнем с отличным здоровьем. Теперь он стал инвалидом, нуждающемся в серьезной медицинской помощи. Но и в этой (лечебной!) колонии Зубайра продолжали избивать.

Летом 2008 года администрация ЛИУ-15 предоставила родственникам свидание с условием, что они уговорят Зубайра подписать бумагу о том, что к нему не применялись меры физического воздействия, что будто бы сотрудники колоний ИК-25 и ЛИУ-15 его не избивали. Сестра была потрясена, увидев брата. На голове его была большая гематома, лицо сильно опухшее, полностью заплывшие глаза. Он не мог самостоятельно передвигаться, не мог ничего видеть, родных узнал только по голосам, а когда он приоткрыл рукой заплывшее веко, из глазной щели потекла кровь.

Невзирая на запугивания и угрозы, Малика стала обращаться с жалобами в правозащитные организации и официальное инстанции. Пришла с проверкой комиссия, в которой присутствовал представитель уполномоченного по правам человека по Волгограду, велась видеозапись. Однако материалы и записи проследовали в надзорную инстанцию прокуратуры, где исчезли безрезультатно.

Немыслимая жестокость сотрудников колонии по отношению к Зубайраеву объясняется, я думаю, стойким характером этого человека. Он не молчит о том, что его избивают. Он жалуется. А ему говорят: будешь жаловаться — убьем. А он и об этом сообщает, не страшась. Рассказывает посещающим его представителям общественности, кто его избивает, называет их имена. Так, начальник колонии ЛИУ-15 сам ударил его, уже искалеченного и больного, ногой по лицу и сломал ему носовую перегородку.

А начальство все надеется его запугать, его избивают вновь и вновь в надежде, что он наконец замолчит, перестанет жаловаться, откажется от своих свидетельств. Привыкли они, что запугать человека легко, не верят, что кого-то нельзя сломить.

Угрожают не только ему, но и сестрам. Требуют, чтобы прекратили жаловаться. Малике Зубайраевой угрожал и начальник колонии, и его заместители, и даже начальник УФСИН по Волгограду, когда она пришла с жалобами к нему. И самому Зубайру говорят, что у сестер могут быть "проблемы". А на звонки с вопросами о состоянии Зубайраева неизменно отвечают, что он избивает себя сам, сам себе наносит увечья.

Родственникам Зубайраева рекомендуют покупать и передавать в медсанчасть колонии дорогостоящие лекарства, что они и делают. Однако, судя по всему, его практически не лечат. За время пребывания в лечебной колонии здоровье Зубайра не улучшилось, а ухудшилось. Раны на ногах по-прежнему не заживают, гноятся, перевязки не меняют неделями. Врачи признавались родственникам на предыдущих свиданиях, что здоровье Зубайра действительно в серьезной опасности.

Зубайраева необходимо перевести в гражданскую клинику либо в тюремную больницу имени Гааза в Петербурге. Ему необходима томография мозга, обследование у специалистов. Ему необходимы положенные по закону передачи, свидания с родными. Необходимы условия содержания в соответствии с законом, без криков, угроз и побоев, без постоянных беспричинных заключений в карцер, где холодно, голодно и сыро.

Но Зубайраев по-прежнему находится в руках людей, от которых он неоднократно слышал: "Живым ты отсюда не уйдешь!"

У Зубайра Зубайраева двое малолетних детей, тяжело больная мать. Отзывы о Зубайре его родных и близких вызывают только симпатию. Он мог спокойно жить в Вене и быть благополучным и счастливым. Но он вернулся на свою землю. Он оказался не из тех, кто может быть счастлив вдали от своей земли, оставшейся в беде, от своих родных и близких. Зубайр человек добрый, отзывчивый, справедливый. Заботливый отец, хороший муж, опора престарелой матери. Ему вообще не место в тюрьме, его дело необходимо пересмотреть, прекратить, оправдать его за отсутствием состава преступления.

Закон в России работает плохо, а в Чечне и подавно. Множество молодых людей в Чечне были арестованы и судимы без какой-либо оглядки на закон: взяты неизвестными в масках без постановления об аресте, доставлены в следственный изолятор после тяжелых пыток, осуждены огульно и бездоказательно. В колониях, куда они попадают, — и в средней полосе России, и на ее Севере, и в Сибири — среди начальственного состава нередко оказываются люди, отвоевавшие в Чечне. Некоторые из них не считают зазорным всю накопившуюся злость и ненависть вымещать на попавших в их распоряжение чеченцах.

Заключенные и без того у нас унижены и бесправны, мало где по отношению к ним исполняется закон. Кавказцев наши так называемые правоохранительные органы вообще не жалуют — каково же им в местах заключения! Но судьба Зубайра Зубайраева — это случай из ряда вон выходящий. И если сегодня люди доброй воли не протянут руку помощи, то не останется у Зубайра шансов выжить и вернуться к семье.