Договор о нападении
Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года. Непосредственно ей предшествовал советско-германский договор о ненападении от 23 августа, больше известный как пакт Молотова-Риббентропа. А до него было торговое и кредитное соглашение между двумя странами от 19 августа. Установив дружественные отношения с Советским Союзом, нацистская Германия обезопасила себя от войны на два фронта, чего больше всего боялась, и решила вопрос со снабжением стратегическими материалами, в которых нуждалась. СССР кормил солдат вермахта хлебом вплоть до 22 июня 1941 года. 1 сентября 1939-го Гитлер напал на Польшу, а 17 сентября Польша получила удар со стороны Сталина, после чего перестала существовать как самостоятельное государство. Это событие союзники отметили совместным военным парадом в Бресте и подписанием 28 сентября договора о дружбе и границе, дружбе, "скрепленной кровью", как выразился Сталин в ответной телеграмме Гитлеру и Риббентропу, поздравившим его с 60-летием. Это факты - здесь ни убавить, ни прибавить, можно только представить их более подробно.
А далее можно сколько угодно - и вполне справедливо - обвинять Англию, Францию и менее влиятельные европейские страны в попустительстве нацистской Германии, которая отстраивала свой Третий рейх. Можно акцентировать внимание на мюнхенском сговоре. Можно вспоминать все другие соглашения, заключенные с Гитлером в 1930-е годы. Картина получится более полной, если начать с Версальского договора, сделавшего Германию изгоем в сообществе европейских государств и тем самым способствовавшего возрождению германского милитаризма в виде национал-социализма.
Но тогда надо признать и другой ряд фактов. В этом ряду вклад СССР в ремилитаризацию Германии. Политика Коминтерна и лично Сталина, немало способствовавшая приходу Гитлера к власти. Провокационная роль сталинских агентов и дипломатов, которые под прикрытием так называемой политики коллективной безопасности решали стратегическую задачу руководства СССР по стравливанию государств Европы, "чтобы они подрались хорошенько". Намеренная дезориентация европейских компартий в отношении к нацизму как самим пактом, так и инструкциями, последовавшими из советских посольств. И наконец, усиленная подготовка Советского Союза к войне.
Но вот какая получается история: как только дело доходит до вопроса о признании действительной роли СССР в развязывании Второй мировой войны, наступает ступор. Причем не только в России, но и в Европе и США. Парламентская ассамблея ОБСЕ в своей недавней резолюции отважилась лишь на то, что предложила объявить 23 августа "общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма во имя сохранения памяти о жертвах массовых депортаций и казней". Тем самым даже спустя 70 лет она политкорректно ушла в сторону от того, чтобы обозначить свою позицию в ответе на кардинальный вопрос. Неприлично истерическая реакция официальных лиц и общественности России оказалась несоразмерна крайне осторожным формулировкам европейских парламентариев. Однако показательно единодушие вставших на защиту репутации сталинского режима и самого советского вождя. Одна из гневных статей так и называется - "ОБСЕ против Сталина".
Среди возмущенных откликов появились утверждения, будто бы резолюция провоцирует Россию на реабилитацию Сталина - иначе-де Победу отстоять не удастся.
В этой истерике проявилось сразу несколько принципиальных моментов. Во-первых, современные защитники Сталина, берущие на себя право выступать от имени России, думают не о миллионах погибших, среди которых наверняка есть их деды и отцы, а о тиране, с именем которого вошла в историю завоеванная ими победа. Во-вторых, именно с ним они (кто тайно, а кто явно) связывают идентичность современной России. И наконец, в этих криках два разных события - начало войны и победа - моментально смыкаются. Оказывается, что в представлениях о войне, которые десятилетиями формировались официальной пропагандой, всегда жил страх разоблачения действительной роли советского руководства в начале Второй мировой войны и возможного возмездия. Поэтому как только заходит об этом речь, сразу же раздаются крики о том, что "у нас хотят отнять нашу Победу".
Зря вы так волнуетесь, господа-товарищи! Европейцы до сих пор даже в мыслях боятся посадить сталинское руководство на скамью подсудимых. Уже на Ялтинской конференции в феврале 1945 года, когда Сталин, Рузвельт и Черчилль делили послевоенную Европу, произошла фактическая легитимизация секретного дополнительного протокола к пакту Молотова-Риббентропа. А следующий шаг был сделан на Нюрнбергском процессе 1945-1946 годов. Судьями на этом процессе, как известно, были победители: по два представителя от Советского Союза, Великобритании, США и Франции. Обвинители - от тех же стран. Поэтому апелляция к нюрнбергскому суду не снимает вопроса об исторической ответственности за развязывание Второй мировой войны.
Нельзя сказать, что в 1945-м, когда решался вопрос о трибунале, не нашлось никого, кто бы выступил против его тенденциозности. Если бы судьями и обвинителями на Нюрнбергском процессе были не сталинские юристы - генералы Иона Никитченко и Роман Руденко, а представители нейтральных государств, можно было бы надеяться, что трибунал рассмотрит не только вину нацистской Германии, но и всю историю скатывания Европы к войне, включая провокационную роль сталинского руководства, стремившегося к развязыванию войны в Европе в надежде на "расширение социалистического фронта силой оружия".
Но получилось так, что историю кануна Второй мировой войны зачастую до сих пор пишут по сталинским лекалам. А уж о современной России и говорить не приходится. За последние 15 лет сформировано поколение историков, которые отстаивают даже не подновленную после ХХ съезда КПСС просталинскую концепцию, господствовавшую в советских исторических трудах до конца 1980-х годов, а оригинальную концепцию "Краткого курса истории ВКП(б)" конца 1930-х - начала 1950-х. Появляются труды, авторы которых доказывают, что не было никакого секретного дополнительного протокола к пакту Молотова-Риббентропа - точь-в-точь по методичке 1948 года "Фальсификаторы истории", написанной в ответ на вышедший в США сборник немецких дипломатических документов, среди которых был и этот знаменитый протокол.
Однако российские историки из "наших" во всем верят Сталину на слово. Если в 1936 году вождь сказал американскому журналисту Рою Говарду, что у СССР никогда не было планов и намерений "произвести мировую революцию", значит, не было. А если в ноябре 1939 года он утверждает, что это "не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну", то это всего лишь искусный политтехнологический ход.
Ну, а если подсчитать трофеи двух агрессоров на конец 1940 года? Получается, что под властью Германии оказались Австрия, большая часть Чехословакии, западная часть Польши, Бельгия, Голландия, Дания, Норвегия, Франция. А в составе СССР - восточная часть Польши (Западная Украина и Западная Белоруссия), часть Финляндии, Литва, Латвия, Эстония, Бессарабия и Северная Буковина. Результаты, как видим, вполне сопоставимы.
Как ни накручивай политику вокруг событий 70-летней давности, мировую войну тогда развязали нацистская Германия и сталинский Советский Союз. Правда, Сталин в итоге переиграл Гитлера. Последний вошел в историю не только как единственный зачинщик войны, но и как воплощение мирового зла. А Сталин - как победитель нацизма, хотя под советской оккупацией оказалась половина Европы. То, что жертвой его политических провокаций стала собственная страна, никак не сказалось на его власти. Наоборот, она только окрепла. И современная Россия до сих пор находится во власти сталинских интерпретаций начала войны. Надежда лишь на крота Истории, который роет медленно, но верно.
Статьи по теме
Резолюционная ситуация
Резолюция польского Сейма, посвященная "агрессии Советского Союза против Польши 17 сентября 1939 года", принималась в обстановке скандала и несомненно вызовет новый скандал. Как минимум в отношениях между Москвой и Варшавой. Впрочем, в тексте документа говорится и о том, что "польскую судьбу разделили многие другие народы Центральной и Восточной Европы", так что география новых исторических разборок может оказаться довольно широкой.
Спор славян насчет Катыни
Сентябрь 1939 года - черный месяц в польской истории. Но если 1 сентября, день нападения Германии на Польшу, окрашен не только в трагические, но и в героические тона - памятью о мужественном сопротивлении поляков превосходящим силам врага, символами которого стали Вестерплатте и Варшава, - то с 17 сентября связаны только мрачные воспоминания.
Противление злу
Дискуссия по поводу появления имени Сталина на станции метро "Курская", совпавшая с 70-й годовщиной пакта Молотова-Риббентропа, была весьма оживленной. Однако от заметных общественных институтов с протестами против "ползучей ресталинизации" выступили всего трое: "Мемориал", "Яблоко" и Русская православная церковь. Священный синод по данному поводу не высказывался (пока?), но глава синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин сделал на пресс-конференции однозначное заявление:
Краткий курс всепрощения
Владимир Путин признал пакт Молотова-Риббентропа аморальным. При этом он уточнил, что и другие страны принимали в 30-е годы "далеко не однозначные решения". Премьер посоветовал польским коллегам извлекать из истории верные выводы, а не искать в ней поводы для взаимных претензий и обид. Путин призвал россиян и поляков вместе хранить память о жертвах Катыни, простив друг друга. Комментируют Федор Лукьянов, Ян Рачинский, Никита Петров.
Слава пакту - и тем хуже для фактов
Общий вывод российских теледокументалистов прост и ясен: в развязывании Второй мировой войны виноваты немцы, поляки, французы, англичане, американцы - все кто угодно, но только не Советский Союз. И России, как правопреемнице СССР, не за что и не перед кем извиняться. Разумеется, под эту концепцию приходится очень тщательно отбирать факты.
Пакты и домыслы
Семидесятилетие пакта Молотова-Риббентропа стало одной из главных тем обсуждения в СМИ и блогосфере. И, видимо, всю неделю, до семидесятилетия начала Второй мировой войны, развязанной нацистской Германией и советской Россией в союзе друг с другом, события августа-сентября 1939 года будут обсуждаться столь же интенсивно и страстно.
Первый пакт трагедии
Один из самых распространенных доводов, оправдывающих сговор Кремля с Гитлером, таков: Сталина вынудила пойти на сделку с дьяволом эгоистическая, подлая и одновременно беспомощная политика "западных демократий". Это они, мол, попустительствовали бандитским выходкам Гитлера, откупались от него, жертвуя более слабыми странами, и прямо подталкивали Германию к войне против СССР.
Не сравнивай: ведь Сталин несравним
Когда будущему историку, интересующемуся состоянием элитных умов в счастливые нулевые, попадется на глаза этот опрос, он испытает сильные чувства. Типа катарсиса. "Вот что у них с мозгами-то происходило", - догадается историк, роясь в пожелтевших от времени страницах Интернета. И пытаясь постичь, отчего резолюция Парламентской ассамблеи ОБСЕ, приравнивающая сталинизм к нацизму, вызвала такую гневную реакцию на нашем Олимпе.
Сажание на протокол
Медведев и Путин доигрались. Начав игры с фальсификацией истории, получили адекватный ответ Европы. Комитет по демократии Парламентской ассамблеи ОБСЕ не только принял постановление об объявлении 23 августа международным днем памяти жертв нацизма и сталинизма, но и призвал к осуждению тоталитарных режимов мировым сообществом.