Его призвали всеблагие
При жизни Егору Гайдару завидовать было нечего. Он совершил самое главное, когда ему не было еще сорока лет, и отправился на политическую пенсию. Все его попытки принять участие в публично-партийной политике следует признать неудачными, за исключением самого последнего шага – отказа от участия в создании праволиберальной партии-спойлера.
После окончательного ухода со всех государственных постов Егор Гайдар не нашел себе места в российской политической жизни. Возглавляемый им институт работал, производил некую интеллектуальную продукцию, время от времени о Гайдаре вспоминали журналисты, но при этом к нему относились как к герою прежних дней.
Или как к антигерою. Нет смысла говорить о тех, кто будет сетовать на его раннюю смерть потому, что она не дала им возможности самим расправиться с ним. Они так же были расстроены и смертью Ельцина. Но вот те прогрессивные интеллигенты, которые кричали об "ужасных реформах", "социальном дарвинизме" и прочем гайдаровском кошмаре, - они ведь подобны человеку, проклинающему реаниматора, спасшего ему жизнь. Был он груб, нелюбезен и делал больно. И вообще: кто его просил меня спасать и ставить на ноги? Может, мне в инвалидах хорошо было.
По-своему хорошо, да. Ни за что не надо было отвечать, а главное – платить. Но вот пришли два человека и сделали все по-другому. Один покончил с Советским Союзом – одним махом, без дури и трепотни. А другой... С пустыми прилавками Гайдар покончил, вот что он сделал.
Но это неважно, совсем неважно. Все равно он – Егор-Отступник. Он не по статусу поступил. Ему положено было вместе со всеми интеллигентами вещать на кухне, в прессе, с трибуны и кафедры о том, что надо делать другим, дабы наступило благорастворение воздухов.
А он, паршивец, пошел в правительство и сделал все сам. Причем решился на это, не имея стопроцентной политической поддержки, ничего, кроме расположения Ельцина, которое оказалось недолгим и ненадежным. С первых дней реформ в январе 1992 года, еще в новогоднем угаре, началась острейшая борьба за власть – Хасбулатов поехал по регионам, лексика Руцкого становилась все более агрессивной. Каюсь, сам язвил, сравнивая Гайдара с немецким посттоталитарным реформатором: мол, Эрхард двенадцать лет до своего назначения провел, по существу, под домашним арестом, обозревателем "Фолькишер беобахтер" не работал и отделом экономики в журнале "Национал-социалист" (если б такой был) не заведовал. Но у Эрхарда были железные политические гарантии, так что чего уж сравнивать.
И, конечно, люди, которым Ельцин с Гайдаром подарили новую жизнь (не все, но многие из них), не могут простить им не только ликвидации СССР, но и ликвидации советской власти осенью 1993 года. С Ельциным понятно: ему следовало капитулировать перед Макашовым и позволить Баркашову себя арестовать. А Гайдар - мало того что накануне вернулся в правительство, так еще и призвал идти защищать Кремль. Ах-ах, да как он смел, да как это можно – призывать людей делать что-то в свою защиту! Это нетолерантно и неинтеллигентно.
И только в последнее время некоторые из возмущавшихся тогда зачесали репу: а ведь Гайдар при нынешнем-то режиме ничего предосудительного не совершил. С нанотехнологиями и авторитарной модернизацией не связывался. И вообще, чего это все вдруг: гайдарочубайс да гайдарочубайс. Что это за приватизация "по Гайдару и Чубайсу", ежели Гайдар во время залоговых аукционов, формирования олигархии и прочих семибанкирщин был в глубокой отставке?
Что же все-таки скажет прогрессивная общественность и демократическая интеллигенция над гробом Гайдара? Промолчит? Попросит прощения? Поблагодарит?
Поздно. Все это надо было делать при жизни Гайдара. Посмертная благодарность – это для следующих поколений. Современникам же придется признать, что они свое место в истории рядом с этим человеком уже определили. И исправить теперь ничего нельзя.
Статьи по теме
Егорные вершины
Егор Тимурович принадлежал к тому редкому на Руси типу реформаторов, которые любили свою страну и потому ненавидели насилие. Соглашаясь прибегнуть к нему только в целях самозащиты, в ситуации безвыходной – как в октябре 93-го. Внук двух знаменитых писателей, сын контр-адмирала, он был очень талантлив и умен от природы, а книги, жизнь в "совке" и близкое знакомство с номенклатурными нравами сформировали его характер.
Переучет
В августе 1991 года Александр Яковлев увел народ с площади, не дав штурмовать Лубянку, и Гайдар вторит ему в этой радости, в этом триумфе. Не пролилась кровь, не было гражданской войны. Все обошлось мирно. А ведь можно было бросить народ на штурм. Один выстрел из окон Лубянки – и гэбистов разорвали бы на куски.
Какую же страну мы развалили?
Вот вышла новая книга Егора Гайдара "Гибель империи: уроки для современной России" - подлинное событие в сегодняшней интеллектуальной жизни страны, поскольку ясно показывает огнеопасность некоторых сегодняшних ходячих и охотно везде повторяемых мнений.