В условиях современной российской "закрытой" демократии протестная активность существует в разных видах: кухонная, нацболовская, пенсионерская... Каждая имеет свою степень эффективности. Одна из них, до поры до времени не имевшая внятно оформленного вида, - интеллектуальная.

Спрос на интеллектуальную оппозицию есть. Не было предложения, потому что ценностный ряд, например, либерализма не изменился, а новые идеи отсутствовали. Глава первого правительства реформ Егор Гайдар помог спросу счастливым образом встретиться с предложением: более 500 человек, пришедших послушать гуру в ходе презентации его книги "Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории", получили то, чего хотели: обоснование экономической неэффективности режимов "закрытой" демократии.

Этот базовый тезис многолистного (в смысле числа авторских листов) исследования отца русского неолиберализма впервые был им сформулирован во время работы над книгой еще пару лет тому назад, что среди прочего и послужило причиной некоторого охлаждения верховной власти к занудливому всезнайке-реформатору. И несмотря на то, что книга, носящая сугубо ученый характер, снабженная колоссальным научным аппаратом, при этом написанная достаточно простым языком, явно далеко отстоит от политико-номенклатурных баталий, судьбе было угодно распорядиться иначе. Многими трактат прочитывается именно как политический манифест антиавторитарного демократического либерализма, адаптированного к постиндустриальной эпохе.

Даже появление на масштабной презентации книги любого из представителей правящей, оппозиционной, салонной, интеллектуальной, журналистской элит ожидалось и воспринималось как знаковый поступок, личная, индивидуализированная политической декларацией. Вопрос, приедет или не приедет Михаил Касьянов, разрешился положительно. Вместо Бориса Ельцина публика получила Сергея Степашина. Многочисленные либеральные чиновники, которые, разумеется, не имели возможности (то есть разрешения свыше) выступить, слушали Гайдара и обсуждали услышанное в гостиничном лобби. Один из тех, кому нельзя, не выдержал и вышел к трибуне: первый зампред Центробанка Алексей Улюкаев пожелал руководству страны прочитать "Долгое время". Неслыханный по дерзости демарш по нынешним временам!

Ужин у адмирала Колиньи накануне Варфоломеевской ночи. Так кто-то, возможно, сам виновник торжества назвал это впечатляющее собрание. "Можно брать всех – удобно и компактно!", - констатировали присутствовавшие. Этот черный юмор свидетельствовал о том, что, быть может, до начала презентации не всеми осознавалось: интеллектуальная оппозиция стала фактом. И, согласно формуле страстно выступившего Анатолия Чубайса, "Гайдар опять шагает впереди".

Власть получила повестку – во всех смыслах этого слова – от Гайдара. Напоминание о том, что затягивание реформ неумолимо увеличивает их социальную цену и гарантированно обеспечивает отставание от всего остального мира. Повестку критически необходимых преобразований, которую необходимо осуществить в ближайшие годы, потому что без этого невозможно дальше двигаться. Но вот трагический парадокс – сделать это, как показывает опыт как минимум последних двух лет, можно только в условиях открытой демократии. "Закрытая" демократия не позволяет не только реформировать экономику, удваивать ВВП, гасить инфляцию, но и просто эффективно администрировать, осуществлять банальное государственное управление на сколько-нибудь пристойном уровне.

Собственно, Гайдар выступил в роли "пророка, предсказывающего назад" - экономического историка, на основе исторических же данных выстраивающего повестку дня сегодняшнего, завтрашнего и послезавтрашнего. В центре его внимания – современный экономической рост, его истоки и история нашего отставания и вечного догоняющего развития, сначала индустриального, а теперь уже постиндустриального. Как заметил ректор Академии народного хозяйства, близкий соратник Гайдара Владимир Мау, у России есть шанс на успешное развитие, потому что она умеет нарушать традиционные правила, а это важно в постиндустриальном мире. Однако, по его словам, "главное – не перепутать, какие законы нарушать".

Повестка от Гайдара приблизительно совпадает с тем, о чем он и многие другие либеральные экономисты, социологи, демографы говорят последние года три (примерно столько и писалась книга "Долгое время"). Она диктуется и особенностями мировой экономики (вступление в постиндустриальную стадию), и глобальными демографическими тенденциями (старение населения, дефицит трудовых ресурсов), и отставанием России от лидеров (в среднем стабильно на два поколения – лет на 50), и внутрироссийскими особенностями (советская институциональная среда). Соответственно, директор Института экономики переходного периода и говорит о "переходной" повестке: новой миграционной политике, снижении государственной нагрузки на экономику и верхнего уровня налоговых изъятий, модернизации социальной защиты и пенсионной системы, реформе здравоохранения, образования и системы комплектования вооруженных сил, адекватных реформам и современному экономическому росту политических институтах и процедурах, предполагающих формирование открытой демократии.

Егор Гайдар в 1991—1993 годах заплатил своим именем за то, чтобы реализация этой повестки стала в принципе возможной. Дорога была расчищена, оставалось только идти по ней, не оглядываясь назад и не превращая экономическую и внутреннюю политику в антикварный магазин советской эпохи. Но, вероятно, число масштабных фигур в постсоветской российской истории ограничено, и прокладывать просеку, пусть даже не в административном, а в интеллектуальном плане, приходится одним и тем же людям.

Других реформаторов у нас для вас нет.